Другие грабли
Шрифт:
— Яичницу буду делать, к хренам, — объявил Сашка с кухни. — На тебя жарить?
— Без фанатизма, — сказал я.
— Три или четыре?
— Два.
— Ну, как знаешь.
На кухне что-то сначала загремело, а потом зашкворчало. Наверное, я не слишком радушный хозяин, раз оставил гостя без внимания, но он парень взрослый и сам себя развлечь может.
Я же включил телевизор, не обращая внимания, что там идет, и задумался о том, где еще мог проколоться. Пистолет, машина, семья девушки, бомбила, который
Ну и ладно. Может быть, ради этого эпизода меня в прошлое и закинуло.
Впрочем, эту мысль я обдумал еще вчера и пришел к выводу, что вряд ли. Потому что если это и была моя миссия, и я ее выполнил, то почему я до сих пор здесь? Верните мне мой две тысячи девятнадцатый!
— Кушать подано, — крикнул Сашка с кухни. — Идите жрать, пожалуйста.
Не, какой-то странный он для комитетчика. И методы допроса у него весьма своеобразные. То он пиво с подозреваемым пьет, то поесть ему готовит… Из его же, правда, продуктов.
Я пришел на кухню и обнаружил, что Сашка уже разложил яичницу по тарелкам. Мне достались два яйца, как я и просил, и полтора кружочка поджаренной колбасы. Себе он сделал вдвое больше, но это и понятно, если из габаритов исходить.
Еще он порезал остатки хлеба и вскипятил чайник. Я кинул в чашку две ложки растворимого кофе и ложку сахара.
— Экономишь? — поинтересовался Сашка.
— Просто не люблю много сладкого, — сказал я.
— А я обожаю, — сказал он, высыпав в свою чашку чуть ли не половину сахарницы. — Если что, я руки без мыла мыл.
— Угу, — этот анекдот я уже слышал. Хотя современники мои из две тысячи девятнадцатого могут и не понять.
Особенно те, что помоложе.
Сашка отломил кусок хлеба и макнул его в желток.
— Лобастый, кстати, помер, — сказал он.
— Какая жалость, — сказал я.
— Собаке — собачья смерть, — согласился Сашка, отправляя кусок хлеба в рот. — И что, даже не поинтересуешься, как именно он помер?
— Исходя из контекста, трудно, — сказал я.
— Постреляли их к хренам, — сказал Сашка. — Его и пацанов, что с ним были. Шесть жмуров, как с куста. Где-то на дачах за Балашихой это случилось.
— Бывает, — сказал я.
Интересно, он специально количество трупов занизил, чтобы меня подловить? Или ему так доложили?
— А ты, кстати, где в это время был, Чапай?
— А в котором часу случилось-то?
— Хе, — сказал Сашка. — Хе-хе. Где-то между десятью и одиннадцатью, судя по показаниям соседей.
Значит, соседи все-таки были. Ну да, глупо было бы ожидать, что хоть в этом мне повезет.
— Здесь был, — сказал я. — Дома. Прогуляться выходил, воздухом подышать, но когда это точно было, не поручусь.
— Угу, — сказал Сашка. — Так и запишем.
Но записывать, разумеется, ничего
— А с чего вообще такие вопросы? — поинтересовался я.
— Органы правопорядка обязаны отработать все версии, — сообщил он. — Включая и самые невероятные. А у тебя был мотив.
— Это какой же?
— Они тебе машину покоцали.
— Офигенный мотив, — сказал я. — Они, значит, мне машину покоцали, а я за это шестерых завалил? Я кто, по-твоему? Рэмбо?
Тут, конечно, для примера больше бы Джон Уик подошел, но его еще не сняли.
— Согласен, так себе мотив, — сказал Сашка. — Не похож ты на отморозка, который ради машины людей убивать будет.
— Вот и я о том же, — сказал я. — А с каких пор комитет вообще таким занимается?
— Да наш отдел чем только не занимается, — вздохнул Сашка. — Там, кстати, еще девица какая-то была. В смысле, когда менты приехали, ее уже не было, но одежда осталась. Изорванная вся. Туфельки. Прочие остаточные, сука, следы. И судя по всему, была она там отнюдь не по своей воле. И обращались с ней там, скажем так, не слишком хорошо.
— Ну, так дело раскрыто, — сказал я. — Ищите ее молодого человека.
— Красивая версия, — согласился Сашка. — Романтичная, ептыть. Только я в такую романтику, Чапай, ни хрена не верю. Ее молодой человек, даже если бы ее там нашел, от Лобастого и его дружков получил бы по чайнику и где-нибудь за сараем в землю прилег. Да и откуда у молодого человека ствол?
— Мало стволов сейчас по рукам ходит, что ли?
— И то верно, — согласился Сашка. — Вот у тебя ствол есть?
И, несмотря на формулировку, это был даже не вопрос. Он знал, что есть.
— Есть, — подтвердил я.
— Покажешь?
— Прямо сейчас?
— Нет, когда доедим, — судя по скорости, с которой он поглощал пищу, ждать осталось совсем недолго. — А ты, я смотрю, к своей порции почти даже и не притронулся. Прости, если это я тебе своими разговорами аппетит отбил, к хренам. Не думал, что ты такой неженка.
— Да не, я просто в школьной столовой успел перекусить, — сказал я.
— Ладно, — он одним глотком отхлебнул половину своей кружки кофе.
— Саму девицу-то нашли? — спросил я.
— Нет, но ищем, — сказал он. — Пробиваем, так сказать, сферу финансовых интересов группы Лобастого. Ибо думаю я, что тут, сука, бизнес замешан, а отнюдь не романтический интерес.
— Удачи вам во всех ваших начинаниях, — сказал я.
— Ты, Чапай, какой-то спокойный.
— А чего мне дергаться? Совесть моя чиста.
— Ну да, ну да, — сказал он, собирая остатки яичницы последним куском хлеба. — Пойдем, ствол предъявлять будешь.
Мы пошли, и я предъявил.
Майор покрутил пистолет в руках, передернул затвор, понюхал дуло. Потер пальцем вытисненный на рукояти герб.