Другие грабли
Шрифт:
Сашка заявился ко мне в пятницу вечером, когда я корпел над последними частями талмуда.
— Работаешь? — спросил он. — Правильно делаешь, терпение и труд все перетрут.
— От работы кони дохнут, — сказал я.
— Велик и мудр русский народ, да еще и очень талантлив, — сказал Сашка. — Для любой точки зрения своя поговорка найдется, а может быть, даже частушка или анекдот. Скоро закончишь-то?
— Минут через сорок, если ты меня отвлекать не будешь.
— Я не буду, вот те крест, — сказал Сашка и устроился на диване в гостиной. — Нашли мы, кстати, отца той
Поскольку он находился в соседней комнате и пребывал в плену заблуждений относительно истинных размеров моей квартиры, орал он так, что его, наверное, и на первом этаже было слышно, поэтому я оторвался от писанины и вышел к нему.
— Нашли?
— Да это несложно было, — сказал Сашка. — Подключили информаторов и нашли. Он, конечно, перепугался жутко, думал, что мы его ментам сдадим, но мы пообещали, что не будем.
— А есть за что сдавать?
— В том-то и дело, что нет, — сказал Сашка. — И никакого ликвидатора он, разумеется, не посылал, даже если бы знал, куда. Это не его уровень, он лавочник обычный, до этого случая толком и непуганый, к хренам, так что нет. Не от него этот гость был, можешь расслабиться. Не коллегу ты грохнул, не брата своего в борьбе с несправедливостью.
— А кого тогда?
— Выясняем, — равнодушно сказал майор. — Как выясним, так сразу же обязательно тебе расскажем. Может быть. Если будет на то оперативная необходимость и соизволение вышестоящего, сука, начальства. Ты, Чапай, иди дописывай, не отвлекайся, а я пока видак посмотрю. Есть что новое?
— Нет, откуда?
— Значит, я в старом покопаюсь, — сказал он. — И вот еще, Чапай, на завтра ничего не планируй.
— Потому что завтра меня расстреляют?
— Не, это уже на следующей неделе, а может и вовсе после праздников, — сказал Сашка. — Завтра мы с тобой в гости поедем, хочу тебя с одним интересным человечком познакомить.
— А мне это зачем?
— Для расширения кругозора, — сказал он. — Для более полного понимания сложившейся, к хренам, картины.
— А вам это зачем? — спросил я. — В смысле, какая вам разница, полностью я эту вашу картину понимаю или нет?
— Значит, есть разница, — назидательно сказал он. — Мы, комитет, без причины ничего не делаем, и если мы что-то делаем, значит, такая причина есть, пусть сейчас ты ее и не видишь.
— А я когда-нибудь вообще ее увижу? — спросил я.
— Не исключено, — сказал он. — Но тут и от твоего зрения много чего зависит.
— У меня зрение хорошее.
— Я бы даже сказал, отличное, — хмыкнул он. — Ты ж снайпер, я результаты, так сказать, твоих трудов видел и до сих пор развидеть не могу, потому что зависть меня гложет. Жуткая черная зависть. Шесть жмуров как с куста, а в тебя, сука, даже не попали ни разу. И это если учесть, что дело в ограниченном пространстве происходило…
— Семь, — сказал я.
— Ну, пусть будет семь, если ты хочешь, — легко согласился он. — Но официально пока все-таки шесть. Как седьмое тело найдем, так обязательно на твой счет запишем.
Глава 19
На следующий день Сашка зашел ко мне часов в одиннадцать, я как раз вторую чашку кофе
— Готов к труду и обороне? — поинтересовался он.
— Всегда готов, — сказал я. — Кофе будешь?
— Нет, я уже выпил, — сказал он. — Допивай свой и поехали.
— В Сибирь?
— На урановые рудники, — сказал он. — Стране нужен уран. Дашь стране урана, Чапай?
— А то ж, — сказал я.
У подъезда нас ожидала черная «Вволга» с водителем. Наверное, у нее были ведомственные номера, которые могли бы многое рассказать посвященному человеку, но я в таких тонкостях эпохи не разбирался, и, честно говоря, не очень-то мне и хотелось. Мы с Сашкой водрузились на заднее сиденье, он хлопнул дверцей и бодро гаркнул прямо в ухо водителю:
— Петруха, трогай!
Машина плавно сдвинулась с места, вырулила из двора и начала набирать ход, так, как и положено официальной ведомственной машине — степенно и неторопливо.
Не так, как я люблю.
— Так куда мы все-таки едем? — спросил я.
— Пусть это будет для тебя сюрпризом, — сказал Сашка. — Хотя, наверное, восемьдесят девятый год для тебя и так полон сюрпризов?
— А можно об этом при…? — спросил я, кивком указывая на водителя.
— Конечно, можно, — сказал Сашка. — Петруха у нас вообще слепоглухонемой. В смысле, без слепо, а то как бы он машину вел? Просто глухонемой. Да, Петруха?
— Так точно, товарищ майор, — отозвался Петруха.
— Тоже из отдела Х? — спросил я.
— Конечно, — сказал Сашка. — Один из лучших наших оперативников.
— Так ты его для силовой поддержки взял?
— Нет, просто я этими консервными, сука, банками рулить не люблю, — сказал Сашка. — А ехать нам долго.
— Ну да, в Московской области, насколько я знаю, уран не добывают.
Петруха свернул на МКАД, все еще такой непривычный для меня, двухполосный и со светофорами, а вместо нескончаемых новостроек с внешней стороны был только лес.
Поток машин был небольшой, так что двигались мы достаточно бодро, хотя и непонятно, куда. Ну, судя по тому, что мы оказались на кольцевой, Лубянку в качестве пункта назначения можно было исключить.
Хотя, кто их комитетские прихваты знает… Может быть, просто окружной дорогой везут.
Мы приехали в Переделкино, на дачу.
Наверное, по текущим временам это была статусная дача — деревянный домик в полтора этажа, большая застекленная веранда, асфальтированная дорожка от калитки до крыльца. Но вот вечнозеленых газонов еще не завезли, трава уже немного пожухла и была обильно посыпана опавшими с деревьев желтыми листьями.
Петруха остановил машину перед воротами и вылез из-за руля, чтобы покурить.
Сашка открыл калитку и жестом пригласил меня внутрь.
Хозяин дачи сидел на веранде и пил чай из большого пузатого самовара, включенного в розетку. Для пущего повествовательного эффекта, наверное, было бы неплохо, если бы он оказался колоритным стариканом с закрученными седыми усами, как у Буденного, но на самом деле это был обычного вида пенсионер в свободного кроя рубашке, пижамных штанах и тапках на босу ногу.