Другие люди: Таинственная история
Шрифт:
— Эй, поди-ка сюда, дорогуша. Ты идешь со мной. Давай, малютка, поднимайся.
Мэри выжидательно посмотрела туда, откуда доносился голос. Говорила представительница третьего вида — девушка, предположила она, такая же, как я.
Мэри заметила ее еще раньше — она сидела с краю, откинувшись назад с сознанием своей исключительности и драматичности исполняемой роли. Она была очень крупная, пожалуй, Мэри еще не встречала таких больших людей. Ее густые огненно-рыжие волосы ниспадали на плечи вьющимися спутанными прядями, в глазах застыл лед.
Мэри безропотно позволила поднять себя на ноги. Когда
— Невил, ты, жалкий алкаш, отстань от нее. Знаю я тебя, приятель. Так-то лучше! Ей нужен настоящий кореш, который мог бы за ней присмотреть, вот кто.
Невил отполз в сторону, что-то обиженно бормоча себе под нос.
— Что? Что ты сказал? Смотри у меня, гаденыш, а то башку сверну. Усек? Усек, я спрашиваю?.. Пошли, цыпочка. Свалим от них поскорее. Отбросы общества — вот кто они. Самое дно. Ну, то есть не все, конечно. И где, как бы это сказать, в смысле, обходительность?
Усиленно работая плечами, девица потащила Мэри прочь, в сторону полосы заброшенных строений. Как только они второй раз свернули за угол, девица остановилась и оглядела Мэри с головы до ног.
— Меня зовут Шерон. А тебя?
— Мэри, — выдохнула она.
Шерон посмотрела Мэри в глаза и нахмурилась. Казалось, к ее толстому лицу приклеился лишний кусок плоти, пухлый придаток, пересаженный уже позже на ее первозданные черты. Какая-то проволочка случилась. И у Мэри возникло ощущение, что любая эмоция отразится на этом лице с некоторым запаздыванием. Будто какого-то такта не хватало для гармонии между чертами лица и любым чувством, которое они могли бы выразить.
— Фу ты ну ты, пташка, да ты никак с кем-то трахалась, а? — загоготала она и принялась поправлять на Мэри одежду. — Хотя все мы не без греха, верно? Ведь это дело — чистый кайф! То есть, ну, я иногда сама совсем не прочь, понятно, если только милые братишки, без всякой там лабуды, просто за ради удовольствия. — Она подняла выпрямленный указательный палец, — А вот ссать на себя не позволю. Не из таковских, — заносчиво добавила она. — Не позволю! — Она стерла грязь с плеча Мэри, — Мм-да… могли бы уж тебя потом куда-нибудь отвезти, что ли… То есть подкинули бы тебе немного бабла на уютный отельчик или типа того. Ну ты ж понимаешь — мужики, они все такие. Глупо так к ним привязываться, а?
Мэри была готова согласиться, однако Шерон уже поспешила дальше, и Мэри послушно последовала за ней. От долгой ходьбы Мэри становилось все хуже. Она решила, что это связано с очагом тягостной боли, который находился где-то в нижней части спины. Как тяжко, как чертовски тяжко! Неприятно было еще и из-за естественности своенравного проявления этих спазмов, чего-то смутно привычного в них. К тому же она чувствовала, что это какая-то примитивная и не заслуживающая беспокойства боль. Хотя все равно больно. В этом-то и беда: все эти страдания особо и не докучали бы, если бы порой не было так тяжко.
— Я тут вот останавливаюсь, когда оказываюсь в этих краях, — сказала Шерон, ведя ее по железному лабиринту, мимо подстерегающих на каждом шагу металлических ловушек, за которыми она пару раз заметила очертания спящих престарелых автомобилей, — Только не думай, что я здесь частенько прохлаждаюсь.
Они прошли мимо плоских стен одного из опустевших укрытий. Кругом стоял неприятный запах сырости и ветхости, который перекрывался еще более насыщенным запахом человеческого происхождения. От этого запаха к горлу подступала тошнота. Какой - то спрятавшийся на земле, укутанный в многочисленные одежды человечек робко посмотрел на них снизу вверх. Рядом с ним неслышно перекатывалась опрокинутая бутылка.
— Не обращай на него внимания, — оживленно сказала Шерон, — Это Импи. На самом деле его зовут Том, но я зову его Импи, потому что он… импозант, э… импотент. Ведь правда, Импи, эх ты, доходяга несчастная!
Она повернулась к Мэри и миролюбиво добавила:
— Знаешь, по мне, так лучше всегда об таком в открытую посмеяться. А то у него по этому поводу разовьется комплекс или типа того. Эй, Импи! Как у нас сегодня самочувствие?
— Замерз, — отозвался Том.
— Тогда поди и разживись чем-нибудь. И не смотри на меня. Это Мэри. Запомни хорошенько — ты до ней щупалец своих не распускай. Что с тобой, бедняжка? Ты прямо как будто нам тут сейчас родишь кого… Что, болит?
Мэри виновато закивала.
— Где? Где болит?
Мэри слегка похлопала себя сзади.
— И что, они тебя сзади тоже, что ли? Как болит?
— Просто болит.
Она опять нахмурилась, и с небольшой задержкой это отразилось на ее лице.
— Ух ты! Да ты и впрямь святая простота какая-то. Она протянула руки к талии Мэри, и они оказались
совсем не такими грубыми, как того опасалась Мэри.
— Ну вот, — пробормотала она. Мэри почувствовала, что изнутри ее что-то давит, что-то восстает, — У каждого свое. Это я поняла по опыту. У каждого свое. На него не обращай внимания — ты ведь это уже все повидал не раз, Импи, а?
Грациозно придерживая вытянутую вверх руку Мэри, Шерон помогла ей вылезти из юбки. Они обе посмотрели на землю и увидели спутавшийся клубок подвязок и застежек.
— Ну у тебя тут и раскардаш, дорогуша! Попала в передрягу? Давай-ка сымай свои причиндалы! Да, и где это тебя черти носили? Вот так, сюда! Ну же!.. Бог ты мой, до чего же ты беспомощная. За тобой глаз да глаз.
Пальцы Шерон нырнули в основную подвязку. Она легко соскользнула вниз.
— А ты милашка. Всегда хотела быть брюнеткой. Дольше сохраняешься. И говорит так ладно, правда, Импи? Ну вот и все, сядь на корточки и напрягись. Давай же, дуреха. Просто… опорожнись… Вот и все.
Ох, не реви, сейчас чего реветь-то? Дуреха. Это все делают. Дело-то житейское. Знаешь, что моя бабка всегда говорила? «Дорогуша, все с приветом, лишь про нас не скажешь это, но по кой-каким приметам даже ты слегка с приветом». Мы тебя тут не бросим, можешь не сомневаться. Мы-то приведем все в порядок.
Глава 3 Наизнанку
Мэри, конечно, не очень ясно представляла, что именно Шерон собирается привести в порядок. Закрепить, то есть подремонтировать. Однако ей показалось, что это неплохое предложение, к тому же других ей пока не поступало.