Другое Распятие
Шрифт:
Ни то, ни сё
в объятиях гранита
Но безразлична
полукаменная рать
самим бы выбраться
из мёртвой
хватки быта
Идти куда
стреноженным лугов
Сапог испанский
всем прокрустам впору
Стоим бездвижно
у могильных берегов
в надежде холмик
покорить
как гору
Подайте кто-нибудь
мне горсточку конфет
Накройте рюмку
чёрствой коркой хлеба
Скрестив
недочеловек
монет орлами
устремился
в небо.
Солнечный поезд
Ну ещё, ну ещё маленько!
Поуверенней руку протягивай!
Разлеглись: раз, два, три – ступеньки,
В Поезд Солнечный к нам заскакивай.
Рассыпайтесь скорей по полкам –
Вон лучатся, вдоль всех вагонов.
Взгляды ясные бросьте за окна,
Вдаль взирайте, воодушевлённо.
Пусть привыкнут глаза к мельканию,
Над небесных сиятельных образов.
Пусть, сознанием, слог восклицательный
В ДНК нуклеинно полнится.
Пусть! Готовимся к трансформации.
Изменения нам по плечу.
Расставаясь с человеческими масками,
Уподобимся солнечному Лучу.
У Лучей нет иного призвания,
Как вернуться к себе домой.
Преодолеем Земли расстояние,
Осознанием: Солнце Дом наш,
и твой, и мой.
Вот, настало! – кричи не кричи,
Мол: «Вы куда? Немедленно стойте!»
В ладонях подбросив от Дома ключи,
Улыбаясь ответим: Позвольте!
Мы не для кладбищ являлись сюда.
Не по торжищам вашим скитаться
в поисках подходящего надгробия.
Нам стоило огромного труда,
Отличить неподобающее
от Сиятельного Преподобия.
И попробуйте только нас задержать,
Истерическими выкриками:
«У вас не оплачены кредиты!»
Нам есть чем из Поезда вам помахать
И хором ответить: Иди ты…
Умчимся отсюда, положив конец
Кащееву мёртвому царству.
Вернёмся и скажем: Здравствуй, Отец!
Солнышко красное, здравствуй!
Голой белой и холодной…
Голой белой и холодной,
знать, зима, тебе не стыдно.
Я сижу, читаю книгу;
иногда, в твою бесстыжесть –
размышляя над строками,
брошу взгляд, средоточенный,
сквозь оконное стекло.
И опять тебя: замёрзшей,
также белой и раздетой,
там, на улице, увижу
проходящею везде,
где возможно видеть зренью:
то есть справа, то есть – слева,
то есть – с неба до земли.
Хорошо бы так, повсюду,
та, которую люблю я,
белезната и раздета
(пусть бы и холодновата),
проходила предо мною,
проходила-проходила
да и так и не прошла.
Когда же выпадет наш снег?
«Когда же выпадет снег»
Черубина де Габриак
Когда же выпадет наш снег?
Пушистым скроет одеялом,
от любопытных глаз, как тех,
чьи умыслы, желанья равны.
Тепло. Ты рядом. Мир вокруг
уже не нужен, даже даром.
Моей груди сердечный стук
спешит совпасть, с твоей ударом.
И никого! Хотя бы раз…
всего лишь – вечную минуту!
Наш снег с тобою бы нас спас,
своей пушистостью укутав.
Смотрю в окно. Сибирь, она…
зимой, такая недотрога.
Не наша, вижу я, зима.
И оттого грущу немного.
Памяти Марины Цветаевой
И вот опять последний день…
И август, вновь, не полномочен.
Свою, сентябрь, света-тень
Внесёт в заждавшуюся осень.
И только под моим окном,
Две разнаряженных рябины,
Краснея, плакали о том,
Что с нами нет тебя, Марина.
Такого я никак себе представить…
Такого я никак
себе представить,
давно уже,
и ранее не мог,
Что жизнь моя,
земную твердь оставив,
шагнёт раз-два
и выйдет за порог.
Останутся потом
одни вопросы:
куда ушла?
надолго ли? зачем?
Листву на ветках
разноцветит осень,
а после
оставляет их ни с чем.
А мне, давно,
понять игру природы –
абсурдность всю –
ума недостаёт.
Опав, листва
выходит на свободу?
от жизни ли
навечно отстаёт?
И как бы я
не вывернул свой разум,
везде искал –
и тут, и там, но нет –
Ту самую
единственную фразу,
чтобы на вкус
напомнила ответ.
Зачем, не знаю, шаг несмелый…
Зачем, не знаю, шаг несмелый –
отпущенный желанием на волю –