Другой дом
Шрифт:
Книга третья
XXVIII
Старшая горничная Истмида появилась в дверях, ведущих из холла в гостиную, — этот высокий и просторный храм гобеленов и красного дерева, где последние несколько лет миссис Бивер проводила немало времени, всякий раз радуясь тому, что так и не стала поклоняться новым богам. Она ничего не меняла в комнате с самого начала — там было полно унаследованных от свекрови старинных вещей, которые она поначалу, как и полагалось современной молодой женщине, считала прискорбно несоответствующими понятиям о красоте, принятым в кругу ее сверстниц: те, повыходив замуж, именно убранству гостиных стали придавать особое значение. Не нашлось никого, кто раскрыл бы ей глаза на всю прелесть этого наследства, и вовсе не смутные догадки о его ценности побудили ее сохранить обстановку в первозданном виде. Миссис Бивер никогда в жизни не принимала решения, как поступить с тем или иным предметом, руководствуясь соображениями, столь далекими от ее понятий о долге. Все в ее доме покоилось — каждая вещь в раз и навсегда установленном месте и положении — на прочном основании дисциплины, соблюдаемой из верности этим понятиям. Так что период всеобщего увлечения палисандром она пережила спокойно, хоть и не без некоторого сожаления. Подобно пассажиру экипажа, уцелевшему, когда лошади понесли, потому что он, один из всех, не дергался, но оставался сидеть на месте, она в итоге получила награду за свое терпение. Красное дерево оставалось неизменным, но менялись вкусы людей — и вот уже те, кто, как и миссис Бивер, прежде считал обстановку гостиной скромной и невзрачной, теперь были рады сидеть вместе с ней в старинных креслах. И не кто иная, как Джин, открыла ей глаза — в частности, на массивные темные двери винного цвета, полированные и с серебряными петлями, по поводу которых хозяйка Истмида, однажды придя к унылому заключению, что они «мрачные», в течение тридцати лет не задавалась вопросом (вполне, по ее мнению, благоразумно), соответствуют ли они требованиям хорошего вкуса. Одну из них Мэннинг сейчас и притворила за собой, но замерла, не отпуская дверную ручку, будто прислушивалась к тому, что происходило за такой же дверью напротив. День догорал, но отблески закатного света все еще рдели на небосклоне, проникая в комнату через большое окно, распахнутое в сад. Мэннинг ждала, и минуту спустя чуткую тишину ее ожидания нарушил чуть слышный звук: приоткрылась створка напротив, и в комнату заглянула миссис Бивер. Увидев горничную, она вошла в комнату и осторожно закрыла дверь за собой. На ее холодном, но напряженном лице ясно читался немой вопрос.
— Да, мэм, это мистер Видал. Я проводила его в библиотеку, как вы и велели.
Миссис Бивер чуть-чуть подумала.
— Хорошо, пусть побудет там. Я позже с ним здесь поговорю. — Но отпускать горничную она не торопилась. — Мистер Бивер у себя?
— Нет, мэм. Он вышел.
— Только что?
— Раньше, мэм. Сразу после того, как принес…
Миссис Бивер не дала Мэннинг договорить, закончив фразу за нее:
— Бедную малышку, да. Он пошел к мистеру Бриму?
— Нет, мэм. В другую сторону.
Миссис Бивер снова призадумалась.
— А мисс Армиджер у себя?
— Да, в своей комнате.
— Она больше никуда не заходила?
Тут уже Мэннинг помедлила, припоминая:
— Нет, мэм. Она всегда идет сразу к себе.
— Не всегда, — заметила миссис Бивер. — Ну и как там у нее, тихо?
— Очень тихо.
— Тогда позовите сюда мистера Видала.
Когда Мэннинг вышла, миссис Бивер встала перед окном, вглядываясь в густеющие сумерки. Услышав, как снова хлопнула дверь, которую горничная оставила открытой, она повернулась лицом к Деннису Видалу.
— Случилось что-то ужасное? — спросил он с ходу.
— Случилось что-то ужасное. Вы только что из Баундса?
— Спешил, как только мог. Я встретил доктора Рэймиджа.
— И что он вам сказал?
— Что мне надо немедленно сюда прийти.
— Больше ничего?
— Еще — что вы мне всё объясните, — сказал Деннис. — Мне показалось, он был чем-то потрясен.
— И вы не стали его расспрашивать?
— Не стал. Сразу к вам, и вот я здесь.
— Слава богу, вы здесь! — У миссис Бивер вырвался сдавленный стон.
Она хотела еще что-то сказать, но Деннис опередил ее:
— Могу ли я чем-то помочь?
— Можете — хотя какая уж тут помощь. В первую очередь, не задавайте мне никаких вопросов, пока не ответите на мои.
— Так спрашивайте скорее! — воскликнул он в нетерпении.
Его повелительный тон заставил миссис Бивер вздрогнуть, и ему стало ясно, что она в таком состоянии, когда любой резкий звук может вывести из равновесия. На мгновение она сжала губы и закрыла глаза, не без усилий сохранив видимость спокойствия.
— Я в большой беде, и смею надеяться, что вы пришли сюда сегодня потому…
Он перебил еще более нетерпеливо:
— Потому что считаю вас своим другом? Ради всего святого, считайте меня своим.
Не сводя с него глаз, она прижала к губам носовой платок, который перед тем нервно комкала в руках. В глазах ее не было слез — только откровенный ужас.
— Я никогда и ни к кому не обращалась с тем, о чем хочу спросить вас сейчас. Эффи Брим мертва. — И, глядя, как глаза Видала расширились от ужаса, добавила: — Ее нашли в воде.
— В воде? — ахнул Деннис.
— Под мостом, у того берега. Она за что-то зацепилась, а потом ее течением — оно там небыстрое — прибило к опоре моста. Не спрашивайте меня, как это произошло: слава богу, когда я пришла, малышку уже вытащили на берег. Но она была мертва. — Кивнув в сторону комнаты, откуда недавно вышла, миссис Бивер продолжила: — Мы принесли ее сюда.
Лицо Видала застыло в ужасе от явственно представшей перед ним картины, и потрясенной миссис Бивер на миг показалось, будто в этом лице она увидела зримое воплощение тех страшных слов, которые только что произнесла; отвечая на незаданный вопрос, она поспешила пояснить:
— Чтобы подумать… выиграть время.
Он резко отвернулся, отошел к тому же окну, где недавно стояла она, и замер к ней спиной, оцепенев от ужаса.
По тому, как миссис Бивер смотрела на него, было очевидно, что она тронута его волнением; из уважения к чувствам Денниса она довольно долго не решалась нарушить тишину; потом снова заговорила:
— Как долго вы пробыли в Баундсе вместе с Розой?
Деннис повернулся к ней лицом, но не смотрел ей в глаза и поначалу даже не понял ее вопроса.
— В Баундсе?
— Да, ведь после того, как вы с ней встретились, она же пошла туда вместе с вами.
Он на мгновение задумался.
— Ее со мной не было. Я ушел один — вскоре после того, как привели ребенка.
— Вы были там, когда пришла Мэннинг с девочкой? — удивилась миссис Бивер. — Мэннинг мне об этом не говорила.
— Я увидел Розу на лужайке с мистером Бримом, когда возвращал вашу лодку на место. Он пригласил меня в Баундс, а потом оставил нас одних. Потом привели девочку, и Роза позволила мне ее подержать. Я был там, пока не появилась мисс Мартл, а после ушел — признаюсь, весьма неучтиво.
— Ушли без Розы? — спросила миссис Бивер.
— Да, она осталась с мисс Мартл и девочкой. — Заметив ее реакцию, он добавил: — Вы полагали, что я был с ними?
Прежде чем ответить, его собеседница опустилась на софу и пристально посмотрела на него, затем промолвила:
— Я скажу вам позже. Так вы их оставили в саду вместе с девочкой? — переспросила она.
— В саду вместе с девочкой.
— То есть вы ее не забирали?
Деннис помедлил несколько секунд: то ли память ему изменила, то ли мужество — но, как бы то ни было, он преодолел все колебания.