Другой дом

Джеймс Генри

— Тогда, может быть, вы вспомните, — парировала Роза, — об ужасном несчастье?..

— Которое постигло это богом забытое место? Я потрясен до глубины души. Но какое это имеет отношение к тому, о чем мы с вами говорим, — к нашим с вами отношениям?

На лице Розы появилась неподражаемая сочувственная улыбка — впрочем, похоже было, что это сочувствие предназначалось в первую очередь ей самой.

— Вы говорите, что испытали мучительное потрясение, но при этом предлагаете мне и дальше растравлять свое сердце. Разве я уже не расставила все точки над «i»

в этом кошмаре? Разве недостаточно унизилась, вывернув душу наизнанку?

Деннис с мрачным видом медленно покачал головой.

— Я вас не понимаю… Я вас не понимаю, — произнес он, с угрюмой настойчивостью цепляясь за эту фразу, будто она служила ему спасительным заклинанием.

В этот миг Роза поборола свои сомнения.

— Было бы совершенно чудовищно с моей стороны давать повод полагать, будто я могу воспользоваться несчастьем мистера Брима.

Деннис на мгновение задумался.

— Вы имеете в виду, что у кого-то может сложиться впечатление, будто гибель дочери открыла ему путь к тому, чтобы жениться на вас?

— Вы прекрасно сформулировали.

Он был явно озадачен.

— Но какая опасность может грозить вашей репутации, если у мистера Брима есть все причины, ничего не предпринимая, исключить саму возможность подобного?

— Все причины мистера Брима, — возразила Роза, — не так весомы, как одна моя.

— Вы имеете в виду помолвку с другим человеком? Понимаю, — произнес ее собеседник. — В моих силах предоставить вам самой решить, воспользоваться ли этой предосторожностью.

На лице ее появилась до невозможности странная улыбка; белки глаз возбужденно блестели в темноте.

— Ваша верность ставит меня в наилучшее положение.

Деннис засомневался.

— А в какое положение она ставит меня?

— В то самое, что и было целью вашего визита. Вы завоевали это положение, когда появились столь неожиданно; и теперь вам ничего не остается, как удерживать его со всем возможным благородством и мужеством. Если вас что-то не устраивает, — добавила Роза, — стоило подумать об этом раньше!

— Вас, в свою очередь, все устраивает настолько, — резко ответил Деннис, — что вы исподволь подводили все к такому исходу, пока проблема еще не стояла так остро, как вы ее только что — весьма изящно — охарактеризовали.

— Вы хотите сказать, что я поставила вас перед фактом? Но это вовсе не было скоропалительной импровизацией; нужный момент наступил уже в ту минуту, когда вы появились здесь. Ваш приезд все изменил; он дал мне мгновенное преимущество, за которое я не преминула ухватиться.

Деннис смотрел на нее с таким выражением, будто его только что избили до полусмерти, и голос его звучал соответственно.

— Ухватиться… так вы называете свое объявление?..

Она вскинула голову.

— Мое объявление достигло ваших ушей? Тогда вы знаете, что я отрезала вам пути к отступлению.

Он снова отвернулся от нее и бросился на софу, на которой не так давно проливала слезы миссис Бивер; словно чувствуя потребность за что-то уцепиться, он уткнулся лицом в одну из жестких квадратных

подушек. Роза подошла чуть ближе к нему и все так же тихо и убедительно продолжила:

— Так что вы не можете оставить меня — просто не можете. Вы прибыли сюда, несмотря на все сомнения, — вы поговорили со мной, несмотря на все страхи. Вы мой!

Она отошла в сторону, чтобы дать ему возможность все обдумать; подойдя к двери, за которой до того скрылась миссис Бивер, она замерла в напряженном ожидании и стояла так, пока в наступившей тишине Деннис наконец не поднял голову.

— Чего вы от меня хотите?

Роза отошла от двери.

— Всего лишь понимания.

Он снова вскочил на ноги.

— Понимания чего, черт подери?

— Всего. Если я полагаюсь на вас, то вы меня поддержите. Если я что-то говорю, то и вы скажете то же самое.

— Даже если это откровенная ложь? — выпалил Деннис.

Она ни секунды не медлила с ответом.

— Будь она не столь откровенной, зачем бы вы мне понадобились?

Он не мог отвечать, будучи не в силах противопоставить ее напору ничего, кроме тупого оцепенения, так что она продолжила, с тончайшей ноткой упрека в голосе, проникнутом сдержанной болью:

— Спасибо, что столь лестно высказались о моей безобидной попытке похвастаться вашим восхищением.

Он чувствовал, что из него делают форменного идиота.

— Вы ожидаете, что это восхищение заставит меня на вас жениться?

— О, святая невинность! Конечно, нет — за кого вы меня принимаете? Я лишь ожидаю, что вы убедите остальных в том, что намерены это сделать.

— И как скоро я потеряю их доверие, если не перейду от слов к делу?

— О, если такая опасность и возникнет, — сказала Роза, — вам надо будет всего лишь убедить их, что вы к этому делу таки перешли!

Она шагнула к нему; это движение было настолько резким, что напоминало прыжок. Положив обе руки ему на плечи, она теперь крепко удерживала его на месте.

— Теперь вы видите, дорогой мой, что я прошу совсем немногого!

Он покорно замер, только зажмурился от внезапного ужаса перед ее прикосновением. Тем не менее он не сопротивлялся — ни чудовищному откровению ее цепких объятий, ни долгой мольбе ее холодного, как камень, поцелуя. Он все еще был в ловушке; когда Роза отпустила его, он остался стоять на месте, не зная, куда себя деть. Однако ему еще нужно было кое-что проверить, и только для этого он сейчас открыл глаза.

— Мы с вами шли вместе — вы хотите, чтобы я так сказал?

— В Баундс? Разве я это говорила? Ничего не соображаю.

Однако соображала она очень быстро.

— Спасибо, что уточнили. Что ж, давайте скажем, что так и было!

— И что ребенка мы оставили с мисс Мартл?

Это на миг вывело ее из равновесия.

— Не спрашивайте меня — просто импровизируйте, когда потребуется. Тут я даю вам, — добавила она в совершенно очаровательной манере, — полный карт-бланш!

— Вы весьма вольно обращаетесь с фактами, — сказал Деннис, — однако, мне кажется, упрощаете сверх меры.