Другой дом
Шрифт:
— Тогда, может быть, вы вспомните, — парировала Роза, — об ужасном несчастье?..
— Которое постигло это богом забытое место? Я потрясен до глубины души. Но какое это имеет отношение к тому, о чем мы с вами говорим, — к нашим с вами отношениям?
На лице Розы появилась неподражаемая сочувственная улыбка — впрочем, похоже было, что это сочувствие предназначалось в первую очередь ей самой.
— Вы говорите, что испытали мучительное потрясение, но при этом предлагаете мне и дальше растравлять свое сердце. Разве я уже не расставила все точки над «i» в этом кошмаре? Разве недостаточно унизилась, вывернув душу наизнанку?
Деннис с мрачным видом медленно покачал головой.
— Я вас не понимаю… Я вас не понимаю, — произнес он, с угрюмой настойчивостью цепляясь за эту фразу, будто она служила ему спасительным заклинанием.
В этот миг Роза поборола свои сомнения.
— Было бы совершенно чудовищно с моей стороны давать повод полагать, будто я могу воспользоваться несчастьем мистера Брима.
Деннис на мгновение задумался.
— Вы имеете в виду, что у кого-то может сложиться впечатление, будто гибель дочери открыла ему путь к тому, чтобы жениться на вас?
— Вы прекрасно сформулировали.
Он был явно озадачен.
— Но какая опасность может грозить вашей репутации, если у мистера Брима есть все причины, ничего не предпринимая, исключить саму возможность подобного?
— Все причины мистера Брима, — возразила Роза, — не так весомы, как одна моя.
— Вы имеете в виду помолвку с другим человеком? Понимаю, — произнес ее собеседник. — В моих силах предоставить вам самой решить, воспользоваться ли этой предосторожностью.
На лице ее появилась до невозможности странная улыбка; белки глаз возбужденно блестели в темноте.
— Ваша верность ставит меня в наилучшее положение.
Деннис засомневался.
— А в какое положение она ставит меня?
— В то самое, что и было целью вашего визита. Вы завоевали это положение, когда появились столь неожиданно; и теперь вам ничего не остается, как удерживать его со всем возможным благородством и мужеством. Если вас что-то не устраивает, — добавила Роза, — стоило подумать об этом раньше!
— Вас, в свою очередь, все устраивает настолько, — резко ответил Деннис, — что вы исподволь подводили все к такому исходу, пока проблема еще не стояла так остро, как вы ее только что — весьма изящно — охарактеризовали.
— Вы хотите сказать, что я поставила вас перед фактом? Но это вовсе не было скоропалительной импровизацией; нужный момент наступил уже в ту минуту, когда вы появились здесь. Ваш приезд все изменил; он дал мне мгновенное преимущество, за которое я не преминула ухватиться.
Деннис смотрел на нее с таким выражением, будто его только что избили до полусмерти, и голос его звучал соответственно.
— Ухватиться… так вы называете свое объявление?..
Она вскинула голову.
— Мое объявление достигло ваших ушей? Тогда вы знаете, что я отрезала вам пути к отступлению.
Он снова отвернулся от нее и бросился на софу, на которой не так давно проливала слезы миссис Бивер; словно чувствуя потребность за что-то уцепиться, он уткнулся лицом в одну из жестких квадратных подушек. Роза подошла чуть ближе к нему и все так же тихо и убедительно продолжила:
— Так что вы не можете оставить меня — просто не можете. Вы прибыли сюда, несмотря на все сомнения, — вы поговорили со мной, несмотря на все страхи. Вы мой!
Она отошла в сторону, чтобы дать ему возможность все обдумать; подойдя к двери, за которой до того скрылась миссис Бивер, она замерла в напряженном ожидании и стояла так, пока в наступившей тишине Деннис наконец не поднял голову.
— Чего вы от меня хотите?
Роза отошла от двери.
— Всего лишь понимания.
Он снова вскочил на ноги.
— Понимания чего, черт подери?
— Всего. Если я полагаюсь на вас, то вы меня поддержите. Если я что-то говорю, то и вы скажете то же самое.
— Даже если это откровенная ложь? — выпалил Деннис.
Она ни секунды не медлила с ответом.
— Будь она не столь откровенной, зачем бы вы мне понадобились?
Он не мог отвечать, будучи не в силах противопоставить ее напору ничего, кроме тупого оцепенения, так что она продолжила, с тончайшей ноткой упрека в голосе, проникнутом сдержанной болью:
— Спасибо, что столь лестно высказались о моей безобидной попытке похвастаться вашим восхищением.
Он чувствовал, что из него делают форменного идиота.
— Вы ожидаете, что это восхищение заставит меня на вас жениться?
— О, святая невинность! Конечно, нет — за кого вы меня принимаете? Я лишь ожидаю, что вы убедите остальных в том, что намерены это сделать.
— И как скоро я потеряю их доверие, если не перейду от слов к делу?
— О, если такая опасность и возникнет, — сказала Роза, — вам надо будет всего лишь убедить их, что вы к этому делу таки перешли!
Она шагнула к нему; это движение было настолько резким, что напоминало прыжок. Положив обе руки ему на плечи, она теперь крепко удерживала его на месте.
— Теперь вы видите, дорогой мой, что я прошу совсем немногого!
Он покорно замер, только зажмурился от внезапного ужаса перед ее прикосновением. Тем не менее он не сопротивлялся — ни чудовищному откровению ее цепких объятий, ни долгой мольбе ее холодного, как камень, поцелуя. Он все еще был в ловушке; когда Роза отпустила его, он остался стоять на месте, не зная, куда себя деть. Однако ему еще нужно было кое-что проверить, и только для этого он сейчас открыл глаза.
— Мы с вами шли вместе — вы хотите, чтобы я так сказал?
— В Баундс? Разве я это говорила? Ничего не соображаю.
Однако соображала она очень быстро.
— Спасибо, что уточнили. Что ж, давайте скажем, что так и было!
— И что ребенка мы оставили с мисс Мартл?
Это на миг вывело ее из равновесия.
— Не спрашивайте меня — просто импровизируйте, когда потребуется. Тут я даю вам, — добавила она в совершенно очаровательной манере, — полный карт-бланш!
— Вы весьма вольно обращаетесь с фактами, — сказал Деннис, — однако, мне кажется, упрощаете сверх меры.