Другой остров Джона Булля
Шрифт:
готово. Мэтью. Ну что ж, сэр... А коли будет ваша милость, так, может, мы и свинью
прихватим, что я сегодня купил у Корни? Бродбент (с восторженной готовностью). Конечно, конечно, мистер Хаффиган!
Мне будет очень приятно ехать вместе со свиньей, я буду чувствовать
себя заправским ирландцем. Ходсон, останьтесь с мистером Хаффиганом и
подержите свинью, если понадобится. Ларри, пойдемте со мной, вы мне
поможете. (Устремляется куда-то через боскет.) Ларри (раздраженно швыряет
(Бежит за ним.) Мэтью (окидывает Ходсона взглядом, полным презрения, и усаживается на стул
Корнелия, подчеркивая этим свое социальное превосходство). Вы его
лакей, что ли? Ходсон. Да. Я лакей мистера Бродбента. Мэтью. Неплохо, видно, живется вашему брату. Ишь какой гладкий. (Со
сдержанной яростью.) А посмотри на меня! Можно про меня сказать, что я
гладкий? Ходсон (меланхолично). Хотел бы я иметь ваше здоровье; вид у вас такой,
словно вы из железа. Сам я страдаю избытком мочевой кислоты. Мэтью. То-оже болезнь - моченая кислота какая-то! А ты страдал от голода и
несправедливости? Это вот ирландская болезнь! Легко вам растабарывать о
болезнях когда живете себе припеваючи на те денежки, что выдрали у нас
из глотки. Ходсон (хладнокровно). Чего тебя разбирает, старичок? Кто тебя обидел? Мэтью. Кто меня обидел? А ты слышал, что сказал твой хозяин? Он ведь сам
англичанин! Что у него кровь кипит, когда он только подумает, как с
меня потребовали аренду за пашню, которую я сам своими руками разделал,
да отняли ее у меня и отдали Билли Байрну? Ходсон. Ну, у Тома Бродбента кровь очень легко кипит, стоит только
чему-нибудь случиться не у него на родине. Ты, Пэдди, не позволяй ему
втирать тебе очки. Мэтью (возмущенно). Сам ты Пэдди! Как ты смеешь звать меня Пэдди! Ходсон (невозмутимо). Не кипятись. Лучше послушай, что я тебе скажу. Вам,
ирландцам, чересчур хорошо живется, вот в чем несчастье. (С неожиданной
страстностью.) Болтаешь тут насчет своей пашни! Подумаешь, выковырнул
из земли два камешка да спустил их под гору! А что же тогда сказать о
моем дедушке? Шестьдесят лет бился старик, работал, открыл наконец в
Лондоне свое заведение - обойную мастерскую, отличное дело, по всей
форме. А его взяли да и выгнали. Поди, говорят, вон, и ни одного пенни
тебе не причитается. А вы еще тут орете насчет выселения, когда вас с
места стронуть нельзя, пока не задолжаете за восемнадцать месяцев. Я
как-то раз месяц задолжал за квартиру - этой зимой было, в Ламбете, я
тогда был без работы, - так они поснимали двери с петель и рамы с окон,
и у моей жены сделалось воспаление легких. Я теперь вдовец. (Сквозь
зубы.) Как подумаешь, что мы только терпим, мы,
послушаешь, как вы, ирландцы, горло дерете насчет ваших дурацких обид,
а потом являетесь к нам и еще портите тем, что соглашаетесь работать за
гроши и спать в любой грязной дыре, - так, кажется, взял бы наш
разлюбезный остров - Англию эту самую, да и преподнес вам: живите!
Попробуйте на своей шкуре! Мэтью (не верит своим ушам; мысль эта так нова для него, что он не может
даже рассердиться). То есть как это? Ты смеешь Англию с нами равнять, с
Ирландией?. Будто вы столько же терпите несправедливости, и насилия, и
бедствий, и страданий?.. Ходсон (с острым отвращением). Брось кудахтать, Пэдди! Заткни глотку! Где
вам знать, что такое страдания. Вы только болтать об этом умеете. Я за
гомруль. Знаешь, почему? Мэтью (платя ему не меньшим презрением). А сам-то ты знаешь? Ходсон. Я-то знаю. Я, видишь ли, хочу, чтобы и моей стране тоже уделили,
наконец, хоть капельку внимания. А этого не будет, пока ваша компания
галдит в Вестминстере, словно только и есть на свете, что ваши
драгоценные персоны. Пусть их убираются в Конноут или в преисподнюю,
как еще Кромвель сказал. Хватит! Отчаливайте! Подарить бы вас Германии,
чтоб у кайзера хлопот стало выше головы. А старушка Англия занялась бы,
наконец, своими собственными делами. Вот вам! Мэтью (преисполненный презрения к человеку столь невежественному, что он
произносит: Конноут, тогда как ирландское произношение этого слова
Копнет). Берегитесь, как бы мы сами не надумали отчалить, а вам не
пришлось бы плакать. И скажи ты мне вот что: есть у вас в Англии билль
о приостановке конституционных гарантий? Есть у вас сменяемые судьи?
Есть у вас Дублинский Замок, где затыкают рот каждой газете, которая
осмелится заступиться за народ? Ходсон. Нет. Мы умеем себя прилично вести и без этого. Мэтью. Твоя правда. На овцу не стоит надевать намордник. Ну ладно. Где моя
свинья? Что толку разговаривать с такой жалкой, невежественной тварью,
как ты. Ходсон (ухмыляется с добродушным лукавством; он так уверен в своем
превосходстве, что даже не чувствует себя уязвленным). Ну и номер
будет, когда ты повезешь свинью, Пэдди! Сорок миль в час, да по этой
каменистой дороге, - сразу выйдут отбивные котлетки. Мэтью (с презрением). Уж врать, так хоть врал бы складно. Какая это лошадь
может сделать сорок миль в час? Ходсон. Лошадь! Эх ты, старый гриб! Не лошадь это, а автомобиль. Неужели ж
Том Бродбент сам бы пошел запрягать лошадь? Мэтью (в страшном испуге). Господи помилуй! Так это он на машине меня везти