Другой
Шрифт:
— Ты не рассказывал… Зачем же ты врал? — "Через три года". Ты же совсем не хочешь…
— Мне нужно подумать.
— У тебя комплексы, а ты врешь про ответственность.
— Не будет театров — будут сОски, не будет ресторанов — будут подгузники и бессонница. Желтуха, ветрянка… "Маша, нас опять вызывают в школу!", "Ваш сын курит на переменах", "Мама, я беременна!", "Глеб! Она не отсталая — просто она флегматик".
— Я хочу спать.
— Машенька, согласись, что пока мы к этому
— Выключи свет. Я буду спать… Нет, убери руки, я не хочу… В этом больше нет смысла.
— Как нет? Совсем нет? И что же мне теперь делать?..
Маша стала отдаляться от меня. Из отношений ушло тепло. Чувствую, как теряю ее, и ничего не могу поделать. В постели стала холодной, равнодушной. Я целую, она не отвечает, обнимаю, а она смотрит куда-то в сторону.
— Маша, если хочешь, ребенка, то давай заведем. Давай.
— Я уже не хочу. Ты прав, ты всегда прав…
— Ты любишь меня?
— Любви нет, — это выдумка, химические процессы головного мозга…
— Ты любишь меня?!
— Я не знаю, отстань…
Вот так, на голом месте. Взяло и рассыпалось. "Все вернется, все наладится, — успокаивал себя, — у каждой семьи бывают кризисы. Вот появится работа… интересная, увлекательная робота, и…"
Маша вышла на роботу, все стало еще хуже. В день мы могли быть вместе час-два, и ее это устраивало, меня — нет. Пол года жил с ощущением, что живу один; даже привык к одиночеству, смирился с ним. Одни выходные она в гостях у матери, другие на роботе, потом в Москву навестить больную подругу… Если не считать время на сон, за шесть месяцев провели вместе часов пятьдесят-сто.
Все очень просто. Не думал, что такое произойдет со мной, таким: умным, красивым, веселым, добрым, внимательным… — Так ему и надо гаду, в другой раз будет знать!
Хотел забрать ее после роботы, когда парковался, увидел, как Маша садится в джип; он ждал ее у обочины. Меня не увидела: не говорил, что приеду. Номера у машины Московские, парень, что за рулем, не местный, стало ясно по тому, как неуверенно ехал по улице, становился не в те ряды.
Не рассчитал со светофором и потерял их. Час ездил по городу, объехал все наши места, все кафе, все рестораны, нигде их не было. Остановился в парке, у моста, просто отдышаться, прийти в себя. Сзади припарковался джип, как не удивительно — тот самый. Маша не узнала нашу машину и в этот раз, просто не обратила внимания.
В парке — пруд с утками. Грязная вода отражала унылый вечер, унылые черные деревья, унылые тусклые фонари, унылых уток, унылого меня, унылую парочку, что сидела под унылой матерчатой крышей летнего кафе.
Хотя, парочка, кажется, не
Я сел рядом. Фонарь над скамейкой не светил: меня не видно. Доносились некоторые слова, но не слушал, не вникал, не понимал… Он держал ее за руку, трогал ее волосы; она улыбалась, гладила его пальцы.
— Алло…
— Ну?
— Здравствуй друг.
— Ну?
— Давай напьемся…
— Чиво?
— Напьемся?!
— Ааа! Ну-у…
— Ладно, пока…
— Шура!! Ты чего приходила та?
— Я думал, у меня есть друг.
— Сейчас говорят — Фрэнд. У меня есть один знакомый, доктор — он мне все объяснил. Его Антон зовут.
— Сергей — ты мне друг?
— Надо подумать…
— Не думай долго, друг не сильно нужен… Нужен собутыльник.
— А — это конечно… Наливай.
— Скажи куда, и я заеду.
— Записывай.
— Запомню.
— Карла Маркса сто девять. Записал?
— Да.
— Город, Кривой Рог.
— Это в Украине?
— Ну конечно…
— Ты в командировке?
— Ага…
— Все! Пошел к черту. Ты мне не интересен.
— Тоже, был рад тебя услышать!
— Пока.
— Подожди…
— Жду.
— Как там погода, в Питере?
— Тепло.
— Чо тада звонишь?
— Пока Серега! Давай, удачи…
— Маша?
— Да.
— Московський товарищ?
— Что ты сказал?
— Я скорее… спросил…
— Ты что-то знаешь?
— Ничего не знаю.
— Говори.
— Угадал, да?
— Номера Московские. Ну…
— Это давно было… Года два наверное… У Маши на дне рождения была такая — Тая — помнишь? Такая ууух!.. Мы с ней тогда ааах!..
— И?
— Ну ты вспомнил?
— Да помню я ее, — говорю. — У ее брата с Димоном, какие-то дела. А вообще она… поблядушка, бабушка отечественного хламидиоза… Так что, зря ты это…
— Не наговаривай. Я ее весь вечер уламывал…
— Она тогда ублажила почти всех приглашенных, для избранных — секс в ванной.
— Ни хрена, не в ванной!..
— Не знаю? Лоджия использовалась как петтинг-холл. Везде, разные инструменты…
— Плохой ты человек — завистливый…
— После душа она выдавала серу в тюбиках, от лобкових вшей, и этот… тенидозол или треханазол…
— Блин
— Ребята с роботы ее называют "Голливуд".
— Голливуд?
— Кричит сильно, когда…
— Кричит, правда… но ты все врешь! А какие таблетки давала?
— Брат… Мне жить не хочется…
— Не переживай, я здоров!
— Расскажи про него…
— Про кого? А… Вот дура… обидела моего мальчика… Ничего… Знаю одно место, там такие цыпы, и недорого…