Друзья встречаются
Шрифт:
Виноградов промчался на свой пароход. Туда же перевел он почти весь отряд Шишигина. Ситников стоял на пристани у края воды, следя за отправкой отряда. Пароход начал отчаливать.
– Эй, на пристани!
– закричал краснолицый капитан.
– Отдай конец!
Ситников не понял, что это относится к нему. Пароход, отойдя кормой, прижался носом к пристани. На носу замелькали полы черного пальто.
– А ну, давай чалку!
– приказал Виноградов сердито. Ситников огляделся и только теперь понял, что впопыхах забыл отпустить носовой конец. Он поспешно
– Товарищ Виноградов!
– закричал он, устремляясь вслед за уходящим пароходом.
– Ты не петроградский ли?
– Бывал!
– ответил быстро Виноградов.
– Павлин?
– обрадовался Ситников.
– Павлин!
– Из Продовольственного совета Александро-Невского района?
– Ага.
– С хлебным эшелоном в Архангельск ездил?
– Ездил.
– А оттуда сапоги привез?
– Привез.
– Так вот же они, - засмеялся Ситников, - от Петрокоммуны выданы!
– И дрыгнул ногой.
Пароход медленно двигался мимо пристани; Ситников бежал вдоль неё у воды; Виноградов шел от носа к корме. Водяная дорожка между ними становилась всё шире. Ситников добежал до края пристани и остановился. Виноградов махнул рукой.
– Ноские?
– закричал он, перегибаясь через борт.
– Чего?
– не понял Ситников.
– Са-по-ги нос-ки-е-е?
– Ага, - завопил Ситников, приплясывая по пристани, - хорошие!
Виноградов приставил ко рту ладони и что-то крикнул, но Ситников уже не расслышал. Пароход уходил по свинцовой реке, оставляя за кормой пенистое разводье.
– Ушел, - сказал с досадой Ситников, и, услышав за спиной шаги комиссара, спросил не оборачиваясь: - Куда его понесло?
– В разведку, к Архангельску, - ответил Шишигин.
– Знакомый оказался! В Петрограде встречались. Кем он у вас тут?
– Зампред Архангельского губисполкома.
– Смотри-ка! А откуда он на реке взялся, да ещё сверху, когда все кверху бегут?
– Из Шенкурска он сейчас. Там Ракитин кулачье против советской власти поднял. Так он их унимать ходил. Где каша покруче, там он первый. Будет теперь стегать, пока завод не выйдет. И нам заодно ходу даст. Боевой человек!
Шишигин усмехнулся и оглядел свое воинство. Оно было немногочисленно. Виноградов забрал почти всех. Осталось всего четыре человека. Разделив свой отряд пополам, он оставил двух красноармейцев дозорными на пристани, а сам с Ситниковым поднялся на телеграф дожидаться возвращения Виноградова.
Глава четвертая. РОЖДЕНИЕ ФЛОТИЛИИ
Виноградов вернулся на рассвете из разведки мрачнее тучи.
– Трусы у тебя все в отряде, - объявил он Шишигину, заявившись к
– Уж и все, - усомнился комиссар, с трудом стряхивая одолевшую его сонливость.
– Ну почти все. Разница невелика, - проворчал Виноградов, бросая шляпу на подоконник.
– Спят и видят, как бы в Котлас поскорей. А вперед их на аркане тащить надо. В общем, вернуться пришлось.
– Далеко ли все-таки пройти удалось?
– На шестьдесят верст.
– Англичан нет ещё на реке?
– Нет ещё. Боятся, как видно, быстро вперед продвигаться без разведки. И это пока что наш единственный козырь. Но завтра этого козыря в наших руках может уже не оказаться. В конце концов они обнаружат, что перед ними ничего и никого нет, пустое место.
– Завтра, говоришь?
– покосился с беспокойством Шишигин.
– Ну не завтра, так послезавтра. Одним словом, самое позднее числа шестого жди гостей.
Виноградов заходил по привычке из угла в угол, бормоча на ходу:
– Гости, черт их раздери совсем. Встретить бы их как следует быть… А чем встретишь…
Он помотал головой, быстрым движением поправил сбившиеся на сторону очки, подумал с минуту, потом схватил с подоконника шляпу и быстро заговорил:
– Вот что, друг. Я двину в Котлас. Ничего другого не остается. Там шуровать начну. Людей соберу. Вооружение. За два дня кое-что сделать можно. Ты здесь будешь стоять сторожем. От меня самое позднее послезавтра жди людей. А там поглядим, что дальше. Ясно?
Немногословный Шишигин кивнул головой и, когда Виноградов выскочил из избы, пошел за ним следом к пристани. Тотчас устроен был короткий митинг, чтобы выяснить, кто добровольно остается в заградительном отряде Шишигина, пока Виноградов не вышлет подкрепления из Котласа. Остаться согласилось меньше половины отряда. Остальные потребовали отправки их в Котлас. Виноградов оставил вместо них Шишигину часть своих красноармейцев, с которыми ходил в Шенкурск.
В течение двадцати минут организация нового березниковского отряда была закончена, и Виноградов заторопился отчаливать. Ситников решил было остаться с Шишигиным, но Виноградов, перебегая на свой пароход, бросил ему на ходу:
– А ты, питерец, со мной пойдешь. Дело для тебя есть.
Порывистый, неугомонный Виноградов сразу полюбился Ситникову, и он охотно перешел под его начало. Пароход Виноградова быстро отчалил от березниковской пристани и пошел полным ходом на Котлас. Над ним бежали низкие рваные облака. С рассветом засвежело. На свинцовой воде забелели барашки. Люди сбились в кучу на палубе. Большинство из них утомлённо клевало носом. Ситников прикорнул было на корме возле бухты пенькового каната, но проспал недолго. Утренняя речная свежесть подняла его на ноги. Зябко поеживаясь, он отправился искать уголок потеплее и, наткнувшись на ведущий вниз трап, спустился погреться. Семь ступенек, обитых рубчатым железом, привели его к порогу капитанской каюты. Дверь была полуоткрыта. Желтый коврик света вел к пустой койке. Ситников устало зевнул, просунул голову в дверь и сонными глазами оглядел каюту. Это была тесная каморка с низким потолком и грязными стенами, со шкафчиком над узкой неприбранной койкой, со столиком под иллюминатором.