Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда
Шрифт:
– Да к твоим стиральным жидкостям очередь в три километра выстроится! – вынесла вердикт Николь.
Антонина не была так уверена. Всё-таки вид у её пятновыводителей был крайне непрезентабельный. Без хорошей рекламы такое мутное варево не продашь. Но у Тони уже появились кое-какие идеи на этот счёт.
А вот напитки Николь явно ни в какой рекламе не нуждались. Подруга тоже вечер зря не теряла. Приготовила на пробу парочку. И вид, и аромат, и вкус у лимонадов получился такой… мммм… фанта или кола и рядом не стояли.
За Николь можно было быть спокойной, зато у Тони сердце
Когда вышла от Николь, ноги сами понесли к «фаворитке» Лорда. Наудачу, Пенелопы рядом с дочерью не оказалось. Отлучилась по делам – и хорошо. Тоня побаивалась эту чрезмерно темпераментную барышню.
Рунета обрадовалась гостье – глаза блеснули. Но этот блеск – единственное, что хоть как-то оживляло бледное лицо, покрытое сыпью. Испарина на лбу, тяжёлое дыхание – Тонины опасения подтвердились. Рунете не стало ни капли лучше.
Она полулежала на подушках. Перед ней на небольшом раскладном мольберте – крохотное полотно. В руках – кисти.
– Вот, решила рисовать миниатюры, – на лице проскочила кособокая вымученная улыбка. – Сначала думала написать большое полотно. Что-то эпохальное. Ценители за такое могли бы выложить кругленькую сумму. Но эта чёртова зараза жрёт мои силы. Большое не потяну.
Тоня подыскивала слова поддержки, но Рунета опередила:
– Ничего, – она сипло натужно закашлялась, – ничего. Я прикинула. Если успеть нарисовать штук пять миниатюр, тоже можно собрать приличную сумму. Думаю, должны найтись покупатели и на крошечные картины. Размер не имеет значения, – хохотнула не очень весело.
– Как же ты рисуешь? – Тоня дотронулась рукой до лба Рунеты. – У тебя же жар.
– Самый лучший художник – это страдающий художник, – попыталась прикрыться сарказмом та. – Некоторые считают, что болезнь, боль, голод только усиливают талант.
Слышала Тоня такую извращенную теорию, но, глядя на запавшие глаза Рунеты, не очень-то в неё верила.
– Что сказал доктор?
– Выписал дюжину каких-то вонючих горьких микстур, наподобие твоего «сиропчика», – больная кивнула в сторону прикроватной тумбочки, заставленной бутыльками с жидкостями всех цветов радуги. – Я уже наверно пару вёдер этой гадости в себя влила. Пока толку – ноль, только тошнота появилась. Но, ничего, я согласна хоть ванны с этой зловонной дрянью принимать, только бы к субботе встать на ноги.
– Встанешь, – Тоня подложила ещё одну подушку под спину Рунеты, заметив, что ей тяжело тянуться к холсту. – Только пей лекарства в тех дозах, в каких выписал врач, если не хочешь обратного эффекта.
– Слушаюсь, мамочка, – язвительно фыркнула больная. Сарказм казался совершенно беззлобным. – Вот, – она протянула ещё не законченную миниатюру. – Как тебе?
Тоня с любопытством взглянула на полотно. А Рунета-то в душе романтик каких поискать. Разве можно было подумать, что из-под её кисти может выйти такая работа? Немного тревожная и трепетная.
В дремучем лесу сгущаются синие сумерки. Деревья-исполины шатром сплели ветви над лесной тропой. Мужественный всадник на мощном величественном
Наверно, Тоня слишком долго молча разглядывала полотно. Рунета не дождавшись реакции, нервным движением забрала из её рук миниатюру и снова пристроила на мольберт:
– Это иллюстрация к сказке о принцессе, которую сначала похитил саблезубый монстр, а потом спас рыцарь, – сказала она с напускным равнодушием.
– Я так и подумала, – кивнула Антонина. Ага, как же. Так Тоня и поверила. Рунета рисовала себя, вернее, свою мечту. – Чудесная работа.
– Правда, понравилось? – резковато спросила Рунета. Голос сорвался в хриплый кашель. Надсадный до жжения в лёгких. С какой-то ноткой безнадёжности.
– Правда, – Антонина легонько стиснула Рунете руку. – Он приедет за тобой. Этот твой Гарланд. Вот увидишь!
Будет последним идиотом, если не приедет.
Глава 36. Обеспечить бессонную ночь
Глава 36. Обеспечить бессонную ночь
Тоня поставила производство своих природных отбеливателей на поток. Еремей съездил в город в пункт приёма стеклотары и привёз оттуда около ста штук небольших бутылёчков из-под соуса. Задачей Антонины было заполнить их все горчичным и чайным пятновыводителем и наклеить красочные этикетки, которые, в связи с отсутствием в «продвинутом» мире принтеров, нужно было нарисовать вручную. Сначала Тоня собиралась изобразить чайный лист и веточку горчицы, но скудные художественные таланты заставили отказаться от этой идеи и ограничиться надписью.
С названием для своего средства Антонина мудрить не стала. Ей понравилось «Чистоль». Сразу понятно, что речь о чём-то, что имеет отношение к чистоте. К тому же к этому названию легко придумался рекламный слоган:
Пятен на одежде – ноль,
Если в доме есть «Чистоль».
К вечеру у Тони уже имелось двадцать готовых к продаже бутыльков с отбеливателем. А это очень даже неплохой темп. Если поднажать, то за оставшиеся до начала ярмарки три дня Антонина успеет довести партию товаров до кругленькой цифры – сто.
Она возилась с очередной порцией наклеек, когда в дверь постучали. Посетителем оказался один из служащих резиденции. Явился, чтобы передать записку. Тоня сразу догадалась от кого. На сложенном в несколько раз листочке – просьба зайти. Срочно.
От тревоги в груди заныло так, будто это послание написала близкая подруга. Тоня и не заметила, но, оказывается, за пару дней прониклась к Рунете таким выворачивающим душу сочувствием.
Через несколько минут она уже была в апартаментах заболевшей. Пенелопа, дежурившая у постели дочери, при виде посетительницы процедила сквозь зубы что-то не очень лестное и одарила презрительным взглядом. Но Тоня проигнорировала её выпад. Она смотрела на Рунету.