Дуэлянты
Шрифт:
– Сударь, перед тем как уйти, будьте добры, скажите, с кем я имею честь говорить?
– С удовольствием, сударь, мне нужно было назвать себя, как только я переступил порог вашего дома. Меня зовут виконт Ролан де Коарасс.
– А этот господин?
– Годфруа де Мэн-Арди.
– И последнее: если исход грядущей дуэли не окажется фатальным ни для вас, ни для Маталена, окажите нам честь вступить в ряды Лиги защиты, которую мы основали несколько дней назад, преследуя цель избавить Бордо от этих омерзительных бретеров.
– В вашем обществе есть фехтмейстер? – спросил Мэн-Арди.
– Да, сударь.
– И насколько хорошо он владеет шпагой?
– Более чем.
– Что ж, сударь, мы просим вас с сегодняшнего дня считать нас членами вашей Лиги, но при том условии, что вы незамедлительно направите нас к этому мастеру. Мы вот уже два месяца не держали в руках шпагу и вчера были вынуждены признать, что пришла пора потренироваться и вернуть утраченные навыки.
Оставив эти слова без ответа, господин дез Арно подошел к панно с изображением амуров в духе Буше [9] и нажал на медную кнопку. Панно вдруг разъехалось в стороны и взорам друзей предстал просторный зал, в котором два десятка молодых людей яростно постигали искусство фехтования.
9
Франсуа Буше (1703–1770) – французский живописец, представитель стиля рококо.
– Господа, я с первого раза открываю вам мою тайну, потому как по глазам вижу, что вполне могу положиться на вашу порядочность и честь. Здесь каждый день тренируются члены нашего общества. Дабы не обращать на себя внимания, они попадают сюда через три различных входа. Во-первых, через мои апартаменты, хотя этим путем могут воспользоваться самое большее два человека, во-вторых, через кафе на улице Сент-Катрин, сообщающееся с моим жилищем, и, наконец, через дом на улице Кансера, который занимают нотариус и стряпчий.
– Придумано грамотно, – заметил Мэн-Арди. – Но скажите, когда наступит час бросить вызов Маталену, что конкретно вы будете делать?
– Все очень просто: Корделуа, наш молодой фехтмейстер, отберет шестерых кандидатов, способных, на его взгляд, сразиться с Маталеном. Затем они бросят жребий, чтобы определить, кто первым будет драться с маркизом.
– Отлично, – сказал Коарасс. – Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы в подобных приготовлениях отпала всякая необходимость.
– От всей души желаю, чтобы завтра ваше желание стало реальностью.
– Благодарю.
– А вот и Корделуа! – воскликнул дез Арно.
Затем обратился к прево и сказал:
– Мой молодой наставник, позвольте представить вам двух господ, которые завтра намереваются помериться силами с Маталеном.
– Но ведь он в тюрьме, – заметил Корделуа.
– Вечером его выпустят, – ответил Коарасс.
При появлении двух незнакомцев, занятия и учебные бои прекратились. Друзей окружили. Среди членов Лиги не было ни одного, кто не слышал бы, что сказал дез Арно.
Вполне очевидно, что к Коарассу и Мэн-Арди все тут же проявили значительный интерес.
Корделуа снял со стены рапиру, маску и перчатки. Затем протянул все это боевое снаряжение Ролану, который тут же сбросил сюртук и встал напротив прево.
– Сударь, вы хотите, чтобы я преподал вам урок, – спросил Корделуа, – или желаете провести схватку?
– Я бы, – ответил Ролан, – предпочел для начала сразиться с вами, а потом испросить вашего совета по поводу тех или иных конкретных приемов.
– Тогда начнем, я к вашим услугам.
Ролан грациозно и в полном соответствии с правилами отсалютовал противнику рапирой, встал в стойку и они с прево тут же начали поединок.
После пары первых стремительных выпадов Корделуа, которые Ролан с легкостью отбил, фехтмейстер неожиданно воскликнул: – Туше! Вы меня задели!
– Самую малость! – ответил Коарасс. – Пустяки.
– Да нет же, – ответил Корделуа, заливаясь краской, – вы нанесли мне удар прямо в грудь.
Схватка возобновилась. Несколько минут спустя Корделуа прекратил ее, снял маску и спросил: – Сударь, кто учил вас фехтовать?
– Мой отец.
– Как его зовут?
– Граф де Коарасс.
– Ну что же, у вас был отличный наставник.
– Нет-нет! Граф Рауль де Блоссак в обращении со шпагой был еще искуснее отца, а мой друг Мэн-Арди фехтует лучше меня.
– Давайте проверим, – молвил Корделуа.
По сравнению с Коарассом манера Мэн-Арди была не столь академичной и блестящей, но от этого он был еще опаснее.
– Вам когда-нибудь доводилось драться на дуэли? – прервал схватку Корделуа.
– Никогда, если, конечно, не считать дуэлями те случайные стычки, для Соединенных Штатов совсем не редкие, когда люди так беззаботно играют своей жизнью.
– Ну что ж, господа, – фехтмейстер повернулся к молодым бордосцам, выступавшим в роли зрителей, – наш старина Матален – покойник.
– Вашими устами да мед пить, – ответил Коарасс.
– Кто из вас должен драться первым?
– Ролан, – ответил Годфруа, указывая на друга.
– Я предпочел бы, чтобы это были вы, – возразил ему прево. – Впрочем, что один, что другой, маркиз – все равно труп.
– Тогда пойдем его освобождать, – весело воскликнул Коарасс. – Благодарю вас, господин Корделуа. Господа, теперь мы влились в ваши ряды, так что до скорого.
С этими словами молодые люди поклонились, чтобы уйти.
– И последний совет, господин де Коарасс, – остановил их Корделуа. – Если почувствуете, что ваш противник устал, не верьте. В самый разгар сражения вам может показаться, что Матален запыхался и едва переводит дух. Это уловка, в такой момент он наиболее опасен. В такой ситуации правильнее всего подождать, отбивая его выпады посредством того неуязвимого мулине, которое вы мне только что продемонстрировали.
– Еще раз благодарю вас, господин Корделуа. До свидания, господа, скоро увидимся.