Дуга большого круга
Шрифт:
— Я знаю, что говорю.
— Вот что, Роман Николаевич, — Вересков перешел на «вы». — Не занимайтесь донкихотством. И не лезьте не в свои дела. Разберутся без нас с вами. На вас и так материальчик есть очень непрезентабельный… Извините, надо к коллегии кое-что подготовить. Еще увидимся.
Роман, не попрощавшись, вышел. Зачем он обратился к Верескову? Ведь знал…
До начала заседания оставалось более сорока минут. Время тянулось томительно медленно. Наконец стрелки часов подползли к двум.
Роман вошел в зал, где собиралась коллегия. Ждали замминистра. Роман огляделся. Поклонился знакомым.
— Начинаем, товарищи! Прошу занять места.
Двигая стульями, начальники отделов стали пробираться к столу, рассаживаться по обе стороны от замминистра. Вересков с папкой последовал туда же. Кое-кого Роман знал, многие были незнакомы. Замминистра, отыскав глазами Романа, сказал:
— Сегодня коллегию буду проводить я. Министр в командировке. Заслушаем начальника Невского пароходства товарища Сергеева. О причинах систематического невыполнения плана. Двадцати минут хватит?
Роман кивнул головой. Собрав подготовленные листки, он поднялся, прошел к столу. Теперь весь зал у него перед глазами. Ему показалось, что все смотрят на него с любопытством, а некоторые сочувственно. Во рту сразу же пересохло. Лица стали сливаться в одно сплошное белое пятно. «Так. Значит, мнение уже составлено. Ну, ладно. Пусть послушают. Бояться нечего. Надо взять себя в руки. Правда на моей стороне», — подумал он.
Роман начал спокойно, но потом его охватило возбуждение. Только здесь и именно сейчас он должен доказать, что прав! Замминистра нахмурился, изредка поглядывая на часы. А Роман говорил о том, какая будет польза, если пароходство откажется от показухи и получит реальный план. Неожиданно для Романа прозвучал голос замминистра:
— Ваше время кончилось. Вы все сказали?
— В основном все.
Роман собрал листки с цифрами и сел на стоявший рядом стул.
— Ну что же, товарищи, — начал замминистра, — мы заслушали товарища Сергеева. Он правильно сделал, отказавшись от приписок за счет не принадлежащих пароходству судов. Правильно… — В зале одобрительно загудели. — Но кто ему дал право не выполнять план? План, продуманный и подсчитанный в министерстве? Ссылки на то, что у него старый флот, что половина судов простаивает на ремонтах, не серьезны. Ремонтировать надо быстро, жать надо, людей мобилизовать на выполнение задач, а не просить пересмотреть план…
Замминистра уже гремел. Он встал, энергично разрубая воздух рукой.
— …так мы, товарищи, докатимся черт знает до чего! Вместо того чтобы сплотить вокруг себя свой аппарат, вы игнорируете его. Решаете все единолично. Не слушаете советов старых, опытных работников.
Роман почему-то вспомнил Багликова.
Замминистра продолжал греметь:
— …мне план нужен, а вы тут невинность свою демонстрируете… Всего два месяца работаете, и так завалить дело!
«Что он говорит? — думал Роман. — Ведь все же ясно как дважды два. Из пятнадцати судов эффективно ежемесячно может работать только половина. Вот и все. Ведь так просто. Только бы доложить,
В нем начинала подниматься непримиримая вражда ко всем этим закулисным интригам.
Конечно, Шакдогурский и Багликов прислали сюда какие-то свои тенденциозные заявления, представили все не в том свете. «Жаль, что нет самого министра. Тот понял бы лучше».
— Кроме того, — продолжал замминистра, успокаиваясь, — мы знаем еще о совершенно недопустимых фактах. Прошу вас доложить коллегии, Валериан Афанасьевич, — повернулся замминистра к сидящему на углу стола Верескову.
Вересков открыл папку.
— Не дальше чем сегодня товарищ Сергеев просил за Микешина. Мало сказать просил, ругался.
Все головы повернулись к Роману.
— Разрешите, — стиснув зубы, попросил Роман. Замминистра отрицательно качнул головой.
— …по сообщению заместителя начальника по кадрам, товарищ Сергеев не желает очистить пароходство от неподходящего элемента, он всячески тормозит проведение необходимых мероприятий, намеченных его заместителем товарищем Багликовым, — продолжал Вересков. — Решение всех вопросов начальник пароходства берет на себя, не считаясь с советами таких опытных помощников, как Шакдогурский, Малышев, Багликов… Отсюда следствие. Под крылышком начальника в пароходстве благоденствуют люди, которым сейчас там не место. Может быть, с ними товарищ Сергеев надеялся выполнить план? Если так, то его надежды не оправдались. План горит!
— Эти люди выросли в пароходстве, — уже не владея собой, крикнул Роман. — Они знающие моряки. Все плавали по многу лет и ничем себя не запятнали.
— Ну, вот видите? — сказал замминистра. — Ошибок своих признать не хочет. И если бы не большие заслуги товарища Сергеева, может быть, мы посмотрели бы на него другими глазами. Но мы доверяем ему.
Роман встал. Он был бледен, синяя жила набухла на виске, нижняя губа поползла на верхнюю.
— Вы должны мне доверять, товарищ замминистра, — хрипло сказал он. — А Микешин человек честный. Я его с детства знаю…
Замминистра недовольно поморщился. В зале стало очень тихо. Вересков завязывал тесемки у папки.
Замминистра сокрушенно покачал головой:
— Жаль, что у такого заслуженного человека, как товарищ Сергеев, притупилось партийное чутье. Глубже надо смотреть на вещи.
Объявили перерыв. Роман подошел к замминистру.
— Анисим Захарович, ведь мы собрались обсудить вопрос с планом, а получается что?
Замминистра отчужденно посмотрел на Романа.
— Всё звенья одной цепи. Не оправдал доверия, Роман Николаевич, не оправдал. Переоценил свои силы. Так работать нельзя.
— Начальник политотдела тоже за реальный план, Анисим Захарович…
— Начальник, начальник! Нет уже твоего начальника. Освободили. Пусть на низовке поработает, подумает, как надо руководить. Такую кашу заварили! Политически неверно…
— Мы…
— Что вы? Завалили план, вот что вы!
В коридоре к Роману никто не подошел. Не глядя на него, мимо быстро пробежал Вересков. Все старались не замечать Романа.
Только один малознакомый человек, работник министерства, задержал его и тихо сказал: