Духовидец (Из воспоминаний графа фон О***)
Шрифт:
И вдруг — наследная принцесса. Если ей удастся сейчас или даже после смерти старого герцога забрать ребенка, она воспитает его католиком, это ясно. Мечты принца Александра развеются, возражения против легитимности отпадут: Вена, Мюнхен, Дрезден, римская курия, равно как испанцы, французы, итальянцы, безусловно предпочтут законного наследника, получившего католическое крещение и воспитание, новообращенному, чьи притязания на трон весьма сомнительны. К тому же все они во время правления юного принца и возможного регентства наследной принцессы — матери смогут оказывать сильное
Похоже, принц попал в отчаянное положение. Его советчик, армянин, все еще не появлялся. Хотя внешне принц сохранял равнодушную мину, всякий собеседник замечал его внутреннее беспокойство. Он надолго уединялся в своих покоях, целые часы проводил у картины «Мадонны», потом вдруг отправлялся на одинокие прогулки в парк. Наконец, по-видимому, принял решение. Попросил к себе Чивителлу, ловкость коего ценил высоко.
— Маркиз, надо что-то предпринять. Я все жду и жду, эдак можно проиграть сражение, даже не начиная. Сядьте, Чивителла, кажется, я нашел выход и хочу с вами посоветоваться.
Они еще раз обсудили ситуацию во всех подробностях.
— Герцог, — заключил принц Александр, — имеет преимущество и передо мной и перед принцессой, так как юный наследник находится под его покровительством. Beatus possidens! [11] Если это преимущество получит принцесса, нашему делу конец. Так, а не иначе.
Чивителла размышлял недолго.
— Монсеньер, остается только одно. Юный наследник должен быть в наших руках.
Принц Александр оживился.
11
Блажен владеющий ( лат.).
— Верно! Я рад, что вы это сказали прежде меня. Согласны ли вы помочь мне, маркиз? Вы проворней моих немецких кавалеров и друзей. Докажите вашу преданность. Берете ли вы это дело на себя?
Маркиз, имевший прирожденную склонность к разного рода интригам, тотчас согласился.
— Дайте мне время до вечера, монсеньер. Я постараюсь придумать план.
Он вернулся после ужина, когда принц и барон Фрайхарт сидели за шахматами.
— Эврика! Не дадите ли вы, сиятельный принц, точных указаний о местонахождении наследника?
— В том же замке, — ответил принц Александр, — где мой кузен провел свой медовый месяц; в той же комнате, вероятно, где юный наследник увидел свет. Десять часов для хорошей лошади.
Он приказал барону принести
Чивителла сделал на карте соответствующие пометки. Когда принц спросил, как он собирается действовать, маркиз в ответ вынул шпагу и воскликнул:
— Монсеньер, на этом клинке, сопричастном моей крови, на этом клинке, с которым я не расстанусь ни за какие блага, клянусь: самое позднее через три недели мальчик будет здесь, в комнате! И тогда я вам все объясню.
Поклонился и вложил шпагу в ножны. Принц Александр улыбнулся и протянул ему руку:
— Но все же, маркиз, не могу ли я вам помочь?
— Пожалуй. Мне нужен молодой Цедвиц — отпустите его со мной.
В ту же ночь Чивителла и Цедвиц выехали из ворот парка.
Шестнадцать дней спустя, поздно вечером, раздался стук в двери покоев принца. Владелец покоев лежал в постели, но еще не спал: он долго сидел перед «Мадонной», потом задернул занавес, попытался читать, однако, не мог успокоиться.
На его «войдите», дверь открылась: за бароном Фрайхартом шел смеющийся Чивителла.
— Приветствую вас, сиятельный принц, и простите за ночное вторжение. Поручение выполнено, монсеньер, жду следующего!
Он повернулся к двери и принц увидел изящную камеристку, которая несла трехлетнего мальчугана.
— Позвольте представить юного принца Эберхарда!
Красивый ребенок спокойно спал, маленькая ручка сжимала палец камеристки. Принц смотрел на него долго, с противоречивыми чувствами. Однако вскоре стало ясно, что беспомощный, блаженно спящий ребенок вызвал симпатию. Он наклонился, поцеловал его и приказал Фрайхарту вызвать служанку.
В ожидании юного наследника подобрали персонал, на скромность коего могли положиться, и приготовили несколько комнат. Служанка залюбовалась мальчиком, бережно взяла его и вышла; камеристка осталась, словно ожидая дальнейших указаний.
— Ступайте, — обратился к ней принц Александр. — Вы, верно, устали с дороги и хотите спать. Весьма признателен вам, любезная девица, завтра мы поговорим.
«Любезная девица» усмехнулась и осталась в комнате. Маркиз расхохотался.
— Понравилась ли девица вашему высочеству? Не считаете ли вы полезным зачислить ее в свой штат для личных услуг?
Фрайхарт вспыхнул от шутки маркиза. Он отлично знал: сердце его господина принадлежит только… портрету Вероники. Он заметил тень недовольства на лице принца и попытался сгладить острый угол.
— Пойдемте, маркиз, принц очень устал, да и вы, и девушка. Завтра все устроим.
Но Чивителла не дал себя уговорить. Обнял камеристку за талию и поцеловал в щеку.
— Ну нет, барон, так нельзя. Не прогоняйте малышку. Она столь преданно служила нашему принцу, что будет просто возмутительно, если он ее не рассмотрит хорошенько. Поцелуйте ее принц, и вы также, барон! Честью клянусь, не уйду из этой комнаты, пока не восторжествует справедливость.
Барон смешался окончательно.