Дунайский лоцман

Верн Жюль Габриэль

— И предлагаете мне свои услуги?

— Почему же нет? Я — лоцман, — холодно ответил Сергей Ладко.

Стрига одно мгновение колебался. Тот, которого он ненавидел больше всего на свете, добровольно отдавался в его власть. Это было превосходно. Но не скрывалась ли тут ловушка? Однако какую опасность мог представлять один человек для многочисленного решительного экипажа? Пусть он ведет шаланду к морю, раз имел глупость это предложить! А на море, ну уж извините!..

— Причаливайте! — решил пират, губы которого искривила жестокая усмешка, ясно замеченная Сергеем Ладко.

Этот не заставил повторять

приглашения. Его баржа подошла к шаланде, на борт которой он поднялся. Перед ним появился Стрига.

— Позвольте мне выразить удивление, — сказал он, — что я вас встречаю в устье Дуная! Лоцман молчал.

— Вас считали мертвым, — продолжал Стрига, — после того как вы исчезли из Рущука.

Этот намек имел не более успеха, чем предыдущий.

— Но что же с вами случилось? — бесцеремонно спросил Стрига.

— Я не покидал морского берега, — ответил, наконец, Сергей Ладко.

— Так далеко от Рущука! — воскликнул Стрига.

Сергей Ладко нахмурил брови. Этот допрос начал его раздражать. Но, верный принятой на себя роли, он подавил нетерпение и просто объяснил:

— Смутные времена неблагоприятны для дел.

Стрига насмешливо посмотрел на него.

— А вас еще называли патриотом! — иронически вскричал он.

— Я больше не занимаюсь политикой, — сухо сказал Сергей Ладко.

В этот момент взгляд Стриги упал на баржу, которую течение отнесло за корму шаланды. Он сильно вздрогнул. Ошибки быть не могло. Это та самая баржа, которой он пользовался целую неделю и которую видел причаленной у набережной Землина. Значит, Сергей Ладко лжет, уверяя, что не покидал дельту Дуная?

— С тех пор как вы исчезли из Рущука, вы не удалялись из этих краев? — переспросил Стрига, глядя в глаза собеседнику.

— Нет, — ответил Сергей Ладко.

— Вы меня удивляете, — молвил Стрига.

— Почему? Разве вы встречали меня где-нибудь в другом месте?

— Вас? Нет. Но эту лодку… Я готов поклясться, что видел ее вверху, на реке.

— Это вполне возможно, — равнодушно ответил Сергей Ладко. — Я купил ее три дня назад у человека, который говорил, что приплыл из Вены.

— А какой он был? — живо спросил Стрига, подозрения которого перенеслись на Карла Драгоша.

— Брюнет, в темных очках.

— Ага! — задумчиво сказал Стрига.

Ответы лоцмана, видимо, его поколебали. Он не знал теперь, что думать. Но скоро он отделался от всяких предубеждений. Какое ему до всего этого дело? Правду или нет говорит Сергей Ладко, он все равно в его руках. Дурак, полез в пасть волку! Живым он с шаланды не уйдет. Вот уже целые месяцы Стрига лгал Натче, уверяя, что она вдова. Как только они выйдут в море, ложь станет правдой!

— Отправляемся! — заключил он свои мысли.

— В полдень, — спокойно ответил Сергей Ладко и, достав провизию из мешка, который держал в руке, приготовился завтракать.

Пират сделал нетерпеливый жест. Сергей Ладко притворился, что ничего не видит.

— Я должен вас предупредить, — сказал Стрига, — что рассчитываю быть в море до ночи.

— Будете, — заверил лоцман, не показывая ни малейшего желания изменить свое поведение.

Стрига удалился на нос шаланды. Судя по задумчивому выражению лица бандита, его беспокойство не прошло. Что муж предложил провести как раз ту шаланду, где его жену держали

пленницей, это совпадение было, в конце концов, не слишком необычайным. И раз уж Сергей Ладко оказался один на борту против шести решительных людей, Стрига поступил бы благоразумно, если бы не стал расспрашивать дальше. Но он напрасно успокаивал себя таким непогрешимым рассуждением. Ему захотелось узнать, известно ли об исчезновении Натчи главному заинтересованному лицу. Его возбужденное любопытство не давало ему покоя, и он не выдержал.

— Получали ли вы известия из Рущука с тех пор, как его покинули? — спросил он, возвращаясь к лоцману, спокойно продолжавшему завтрак.

— Нет, — ответил тот.

— Это молчание вас не удивляло?

— Почему оно должно было меня удивлять? — спросил Сергей Ладко, пристально смотря на собеседника.

Как ни был смел бандит, но он смутился от этого твердого взгляда.

— Я думал, — пробормотал он, — что вы там оставили жену.

— А я думаю, — холодно ответил Сергей Ладко, — мы можем вести разговор на всякую тему, кроме этой!

Стрига воздержался от замечания.

Через несколько минут после полудня лоцман отдал приказ вытащить якорь, потом подняли парус, и он стал к рулю. В этот момент к нему приблизился Стрига.

— Я должен вас предупредить, — сказал он, — что шаланде нужна глубина.

— Она под балластом, — возразил Сергей Ладко. — Двух футов воды достаточно.

— Ей нужно семь, — заявил Стрига.

— Семь! — вскричал лоцман, для которого одно это слово явилось откровением.

Вот почему дунайская банда до сих пор ускользала от всяких преследований! Ее судно было остроумным обманом. То, что виднелось из воды, было только фальшивой внешностью. Настоящая шаланда была под водой, и в этом тайнике складывалось награбленное. Тайник, как Сергей Ладко знал по опыту, мог превращаться в тюрьму, не имеющую выхода.

— Семь, — повторил Стрига в ответ на восклицание лоцмана.

— Хорошо, — ответил тот без малейших замечаний. В первые моменты после отплытия Стрига не переставал бдительно наблюдать. Но действия Сергея Ладко его успокоили. Старательно выполняя свои обязанности, лоцман, видимо, не питал враждебных намерений и доказывал, что репутация вполне им заслужена. Под его управлением шаланда послушно маневрировала между невидимыми отмелями и следовала с математической точностью по извилинам фарватера.

Мало-помалу последние опасения пирата исчезли. Плавание шло без происшествий. Скоро они будут в море.

Было четыре часа, когда на последнем изгибе реки море и небо слились на горизонте.

Стрига обратился к лоцману.

— Мы, кажется, пришли? Не пора ли передать управление всегдашнему рулевому?

— Нет еще, — ответил Сергей Ладко. — Самое трудное впереди.

По мере того как приближались к устью, перед глазами открывался все более обширный вид. Находясь на подвижной вершине треугольника, стороны которого открывались мало-помалу, Стрига упорно смотрел на море. Внезапно он схватил подзорную трубу, направил ее на маленький пароход в четыреста-пятьсот тонн, который огибал мыс Северный, и после недолгого наблюдения приказал поднять флаг на верхушке мачты. Таким же сигналом ответили с борта парохода, который, повернув направо, начал приближаться к лиману.