Дураки умирают
Шрифт:
Перепугала меня до смерти, пролетев в воздухе надо мной. Потом проделала то же самое над Фуммиро. Он ее поймал и попытался поцеловать. Видел я все очень смутно, потому что перепил. Но она ускользнула от его губ, легонько похлопала по щеке — видать, упрекала, и они оба рассмеялись.
Потом гейши организовали вечер игр. Одна меня просто потрясла. Апельсин насаживался на палочку, а потом мужчинам предлагалось кусать его, заложив руки за спину. С другой стороны апельсин кусала гейша. Апельсин болтался между мужчиной и женщиной, их лица то и дело соприкасались под хихиканье гейш.
Калли, стоя за моей спиной, прошептал: «Господи,
Очнулся я в автомобиле, рядом с Калли. Куда-то мы ехали по темным улицам, остановились у какого-то особняка на окраине. Калли подошел к двери, которая открылась словно по мановению волшебной палочки. Вот тут я увидел настоящий восточный дом. Всю обстановку комнаты составляли маты для сна. Стены из тонкого дерева легко раздвигались, словно двери.
Я рухнул на один из матов. Ужасно хотелось спать. Калли нагнулся ко мне.
— Ночь проведем здесь, — прошептал он. — Утром я тебя разбужу. Спи спокойно. О тебе позаботятся. — Над ним я увидел улыбающееся лицо Фуммиро, и в голове звякнул колокольчик тревоги. Я попытался приподняться, но Калли прижал меня к мату.
А потом послышался голос Фуммиро:
— Твоему приятелю нужна компания.
Вырываться из рук Калли не было ни желания, ни сил. Я слишком устал. Будь что будет, решил я. И заснул.
Сколько спал, не знаю. Проснулся от легкого скрипа раздвигаемой стены-двери. В тусклом свете фонарей увидел двух японских девушек в синем и желтом кимоно, которые вошли в комнату. Они принесли деревянное корыто, наполненное горячей водой. Раздели меня, омыли с головы до ног, потом начали делать массаж. Мой детородный орган отреагировал на их усилия, встав колом. Они захихикали, а одна даже похлопала по нему. Потом подняли корыто и удалились.
Я уже не спал, гадая, куда подевался Калли. Но вставать и разыскивать его в незнакомом доме определенно не хотелось. Тут вновь скрипнула раздвижная дверь. На этот раз в комнату вошла одна девушка, новенькая, и одного взгляда на нее мне хватило, чтобы понять, чем вызвано ее появление.
Длинное зеленое кимоно полностью скрывало тело. Я не отрывал глаз от прекрасного лица, обрамленного черными волосами. Она приблизилась, босые миниатюрные точеные ножки с накрашенными красным лаком ногтями застыли у моего мата.
Свет потускнел еще больше, а мгновением позже она избавилась от кимоно. На молочно-белой коже выделялись нежно-розовые соски. Девушка наклонилась надо мной. Черные волосы шелковистой волной прокатились по моему телу. А потом она принялась целовать меня. Я лежал на спине, отдавшись во власть этого теплого рта и чуть шершавого языка. Когда пытался приподняться, она руками останавливала меня. А закончив, легла рядом и прижала мою голову к своей груди. Где-то ночью я проснулся и взял инициативу в свои руки. Она сцепила ноги у меня на спине и так яростно прижалась ко мне, словно наши половые органы сошлись в смертельной схватке. Кончили мы одновременно, тонкий вскрик сорвался с ее губ, и мы оба скатились с мата. И заснули в объятиях друг друга.
Скрип раздвижной двери разбудил меня. Комнату заливал утренний свет. Девушка исчезла. А за дверью, в соседней комнате, Калли сидел на огромном чемодане. Я видел, что он улыбается.
— Поднимайся, Мерлин, — скомандовал он. — Нам пора лететь в Гонконг.
Чемодан был таким тяжелым, что нести его до машины пришлось мне: у Калли не хватило сил. На этот раз шофера нам не дали: за руль сел Калли. Когда мы приехали в аэропорт, он оставил машину у здания аэровокзала. Я вытащил из багажника чемодан. Калли шел впереди, показывая дорогу. После вчерашней пьянки меня шатало из стороны в сторону, и чемодан то и дело бил по ногам. На регистрационной стойке багажный талон прилепили к моему билету. Я решил, что никакого значения это не имеет, и ничего не сказал. Калли тоже не обратил на это ни малейшего внимания.
По галерее мы вышли на летное поле к самолету. Но по трапу подниматься не стали. Подождали, пока не привезли багаж. Огромный, обитый медью чемодан лежал поверх вещей других пассажиров. Как только он исчез в чреве самолета, мы прошли в салон.
Полет до Гонконга занял меньше четырех часов. Калли нервничал, а потому я выиграл у него в джин еще четыре тысячи долларов. За игрой задал ему несколько вопросов:
— Ты вроде бы говорил, что мы полетим завтра.
— Да, я думал, раньше не получится. Но Фуммиро очень быстро подготовил деньги.
Я не сомневался, что он врет.
— Гейши мне понравились.
Калли улыбнулся. Он смотрел на карты, но я видел: мыслями он совсем в другом месте.
— Гребаные школьницы-динамистки. Все эти гейши — говно, я предпочитаю вегасских девочек.
— Ну, не знаю. Забавно, знаешь ли. Но должен признать, ночное угощение понравилось мне гораздо больше.
Калли забыл про карты.
— Какое угощение?
Я рассказал ему о девушках, которые ублажали меня в доме на окраине. Калли заулыбался.
— Это все Фуммиро. Ты, однако, счастливчик. Я всю ночь носился, высунув язык. — Он помолчал. — Значит, ты все-таки не устоял перед шлюхами. Готов спорить, она у тебя первая, если не считать той телки в Лос-Анджелесе.
— Да, — признался я. — Ну и хрен с ним, все, что делается в трех тысячах миль от дома, не в счет.
— Ты иди в багажное отделение и дожидайся чемодана, — распорядился Калли после того, как самолет приземлился в Гонконге. — Я останусь у самолета, прослежу за разгрузкой. Не хочу, чтобы какой-нибудь воришка умыкнул чемодан.
Коридором я быстро прошел в багажное отделение. Аэровокзал гудел от огромного числа пассажиров. Лицами они отличались от японцев, но большинство составляли азиаты. Транспортер пришел в движение, и я сосредоточился на движущейся ленте. Прошло десять минут. Ни Калли, ни чемодана. Я огляделся. Слава богу, масок тут никто не носил. Они меня нервировали. Ничего подозрительного я не заметил.
Наконец показался поблескивающий медью монстр. Я схватил его, когда он величественно проплывал мимо. Вес определенно не уменьшился. Я проверил замки. Все в целости, никто не пытался их вскрыть. Заметил бирку на ручке. Прочитал на ней: «Джон Мерлин». А ниже — мой домашний адрес и номер паспорта. Теперь я точно знал, почему Калли попросил меня слетать с ним в Японию. Если бы развитие событий пошло по другому сценарию и кому-то из нас пришлось сесть в тюрьму, роль этого «счастливчика» он отвел мне.