Дурдом на выезде
Шрифт:
Тот величественно пояснил:
— Стерлядь, это русская рыба. В клубе «Пинг-понг» отличнейше ее подают в орехово-уксусном соусе. Хотя, я сторонник раздельной еды. Мясо так мясо, трава так трава. Все должно быть здоровым и натуральным, — заключил он и приказал: — Майкл, это немедленно переведи.
Майкл перевел Асе про стерлядь, соус и здоровую пищу, а следом спросил:
— Александра Ивановна, а вы что имели ввиду?
— Я имела ввиду дом в котором сажала розы. Где он находится?
— Там
«Надо же, стерлядь», — крутилось в голове Майкла Стоуна. Он впервые такое слыхал.
Однако от внимания сэра Генри не скрылось, что его не узнали. Не то, чтобы джентльмен унизился до обид, но взволновался уж точно по поводу здоровья своей горячо любимой подруги.
На этот раз Александра не сплоховала — отличную байку сплела, чем повергла старого друга в ужас и суету.
— Знаете ли, у меня появились проблемы с памятью, — весьма артистично закатывая глаза, призналась она и, поочередно хватаясь за представляемые полушария, пояснила: — Тут помню, а тут уже нет. А потом наоборот: тут не помню совсем, а вот тут до мельчайших подробностей. Порой, даже то, чего не бывало.
Сэр Генри остановился, как вкопанный, и наконец Александра узнала, что его холеная физиономия может быть и не радостной.
— Горе какое! — проревел он по-русски. — Как же случилось с вами несчастье?
— После автомобильной аварии, — капнув слезой, сообщила Ася и, подражая опереточным героиням, заверила: — Но вас, мой незабвенный сыр Генри, я почти сразу вспомнила. Очень рада видеть опять своего дорогого мистера Бредфорда!
— Сэра, — уточнил переводчик.
— Да-да, сыра, — поправилась Ася, мысленно отмечая, что пока, вроде, выкрутилась.
Однако, дальнейшее показало, что не выкрутилась, а запуталась окончательно.
— Постойте, но как же быть с вашей памятью? — суетливо забеспокоился Бредфорд.
Он забегал вокруг Александры и переводчика, о чем-то усиленно размышляя. Потом вдруг остановился, изучающе осмотрел лицо своей старой подруги и строго спросил:
— А почему вы мне об аварии не сообщили во время последнего нашего разговора?
Не моргнув глазом, Ася солгала:
— Не хотела расстраивать.
— Ну да, ну да, — рассеянно кивнул Бредфорд и с чувством воскликнул: — Однако, как это неприятно!
— И невовремя, — подсказал переводчик.
Пока Ася пребывала в раздумьях что означает «невовремя», Бредфорд вдруг ошалел.
— О! И это еще! — хватаясь за сердце, взвыл он. — Вот беда! А ведь я, моя дорогая, неоднократно предупреждал вас: лихачество не доведет до добра, — напустился вдруг он на Александру. — Разве можно гонять в центре города?
Ася немедленно согласилась:
— Конечно нельзя.
Бредфорд удовлетворенно кивнул:
— Наконец-то вы поняли. Хоть такой ценой.
Она его успокоила:
— Я теперь совсем за руль не сажусь.
— Почему?
— Водить разучилась. Когда очнулась после аварии, даже не знала, что умею водить. Я так удивилась, когда мне права мои показали.
— Но почему? — поразился Бредфорд.
— Абсолютно была уверена, что в автомобиль садилась лишь пассажиром.
Этим сообщением Александра окончательно повергла «сыра» Генри в уныние. Глядя на его кислую физиономию, теперь трудно было даже представить, что он когда-то умел улыбаться.
— Ой, как все неудачно, — растерянно заскулил баронет. — Александра Ивановна, если с памятью вашей так плохо, то как же дела обстоят с вашей речью?
Оживляясь, Ася воскликнула:
— О-о, с речью у меня все прекрасно! Через три часа после удара речь восстановилась в прежнем объеме. Как видите, здесь я в полном порядке.
Сэр Генри нетерпеливо всплеснул руками:
— Да я не о той речи вам говорю! Как быть с вашей речью, которую вы должны заготовить? Где ваша речь? Вы ее написали?
— Что-о?!
Глава 7
— Где ваша речь? Вы ее написали? — воскликнул сэр Генри, нетерпеливо всплеснув руками.
— Что-о?!
— Речь! — повторил он.
Александра запаниковала:
— Речь? О какой речи вы говорите? Что я должна была написать?
Переводчик учтиво ей подсказал:
— Все с нетерпением ждут вашу блестящую речь. Вы известный оратор.
— Я известный оратор? — изумилась она и подумала: «В общем да, на мужа порой неплохо ору, но без свидетелей, все как учат в женских журналах. Но кто эти „все“? Почему они ждут мою речь? И, главное, где?»
— Простите, а где я должна эту речь произнести? — осторожно спросила Ася.
Бредфорд окаменел, а переводчик учтиво ответил:
— На конгрессе все будут ждать с нетерпением вашу блестящую речь.
— На каком, простите, конгрессе? — цепенея, воскликнула Ася.
На сэра Генри было страшно смотреть. Он побледнел и, схватившись за голову, взвыл:
— О-о, как все плохо! О-о, как вы пострадали! О-о, как и мы пострадаем теперь!
— А программа визита насыщена, — подлил масла в огонь переводчик.
— Какая программа? — брякнула Ася, после чего сэр Генри зажмурил глаза и понесся вперед, будто конь ослепленный.
Переводчик за ним поспешил, Ася — за переводчиком. Таким образом все понеслись. Асе понравилась эта компания. Она решила вписаться в нее любым способом — надо же Стерляди навредить.