Дурдом на выезде
Шрифт:
Александра прозрела горестно и бесповоротно: «Выходит, муж мой альфонс! Вот почему он мне изменяет! Без Стерляди он не может меня прокормить!»
Прозрение не перечеркнуло решимости вернуть Игорька. Как мы уже знаем, нет силы, способной эту решимость перечеркнуть. Обманутая жена должна вернуть мужа в лоно семьи, а уж как дальше с ним поступить — это вопрос сто десятый.
На первый взгляд, лозунг странный, не правда ли. Но в хаосе женских мыслей есть стройный порядок, который униженных и обманутых только к победе ведет. Этот хаос-порядок
«Бедная Стерлядь! — загоревала вдруг Александра. — Этот кобель обманывал и ее! Несчастная женщина, небось, и не знала, что тащит на себе и Игорька, и его жену! Пока я у плиты прохлаждалась, Стерлядь пахала на нас, не покладая рук и языка не жалея. Слыханное ли дело, первой выступить на целом конгрессе!»
Асю продрал мороз.
«Возможно, и последняя шубка моя куплена на деньги все той же трудяги Стерляди, — предположила она и ужаснулась: — И я же еще хочу ее погубить, свою благодетельницу! Нет, я должна…»
Стук в дверь оборвал эту небесполезную мысль. На пороге выросла горничная и удивленно спросила:
— Госпожа Ушакова, вы еще не в кровати?
«С чего я должна оказаться в кровати среди белого дня?» — подумала Александра, переходя в спальню и послушно укладываясь на кровать.
И тут ее осенило: «А может быть наша Стерлядь больна? Как бы об этом спросить?»
Горничная тем временем вручила Александре три подушки: большие, пуховые.
— И что я должна с этим делать? — растерянно осведомилась она.
— Как «что»? Одну подушку под голову, две — под ноги, — удивленно ответила горничная и, удаляясь, наконец пояснила: — Чтобы ступни от каблуков отдыхали.
«Слава богу, наша Стерлядь здорова», — успокоилась Ася и торопливо воскликнула:
— Послушайте, я хочу вас спросить…
— О чем?
— О конгрессе.
У горничной любезная улыбка мгновенно сползла, а брови взметнулись к челке.
— О конгрессе? — поразилась она.
— Да.
— Вы?! Меня?!
Изумление горничной было таким, словно Александра позволила себе выйти за рамки неприличий.
«Так таращит, зараза, глаза, будто я матюкнулась», — сердито подумала Ася и промычала:
— Ну-у… Э-э… Не-ет, вижу, вы что-то не то подумали. Э-э, как бы вам так сказать, чтобы вы меня правильно поняли…
— Я правильно вас пойму, как бы вы ни сказали, — любезно заверила горничная.
— В таком случае, мне бы хотелось знать, что будет, если я откажусь от конгресса? — воскликнула Ася и от страха перестала дышать.
Горничная, бестолково захлопав глазами, спросила:
— Как откажетесь?
— Наотрез!
— Но я ведь уже отпросилась с работы, чтобы послушать вас, — промямлила горничная. — И как же будут без вас открывать? Вы член Совета конгресса.
«Хорошо, что лежу, — подумала Ася, — иначе, упала бы. Замертво».
— Что-то мне нехорошо, — призналась она. — Можно глоток воды?
— Конечно-конечно, пожалуйста.
Горничная суетливо метнулась
— Вы уж, душа наша, не болейте, пожалуйста. Жизнь у женщин такая плохая, что одна надежда на вас. Вы уж откройте конгресс, как положено, и скажите уж вашу чудесную речь. Всем так хочется вас послушать. Всем женщинам хочется знать как надо действовать против этих грязных скотов.
— Против кого? — простонала в ответ Александра.
— Против мужчин.
— Ах, да.
Горничная, сложив руки на сердце, опять попросила:
— Вы уж откройте конгресс.
Александра, сделав глоток из стакана, откинулась на подушку без сил.
— Хорошо, я приду, — пообещала она и устало спросила: — А когда этот конгресс открывается?
— Ну и дела! Вы не знаете? — изумленно воскликнула горничная и сообщила: — Завтра! Завтра конгресс!
Глава 9
«Завтра! Завтра конгресс!»
Александра вскочила с кровати и заметалась по комнате, приговаривая:
— О, боже! Завтра! Завтра конгресс, а я абсолютно не в курсе!
Горничная удивленно промямлила:
— Уж вы-то знаете все. Вам ли не знать.
— Нет, положение мое таково, что я должна знать гораздо больше!
— Да что же еще вы хотите знать?
— Все! Все о конгрессе! Что пишут? Что о нем говорят?
— Ах, это, — успокоилась горничная, кивая на телевизор. — Включите канал новостей. Нынче и пишут и говорят только о вас.
Александра призналась:
— Я английского не понимаю.
— Понятное дело, а электронный переводчик здесь для чего? Только наденьте наушники…
Горничная взяла в руки пульт, включила нужный канал и, бросив «смотрите», вышла из номера.
Александра надела наушники и прилипла к экрану. В «Новостях» действительно много говорилось о предстоящем конгрессе. Электронный переводчик переводил бестолково, но главное было ясно: современное общество волнует это событие. Одних оно всего лишь смешит, другие (их правда меньше) серьезно к нему относятся. Но все без исключения ждут выступления председателя Совета конгресса, широко разрекламированного прессой и телевидением как будущая сенсация.
«Боже мой, — заныло у Аси под ложечкой, — кто же там председатель? Если я член Совета, то должна бы близко знать того господина. Хотя бы в лицо. Не вышло бы хуже, чем с Сыром Генри».
Когда же Александра увидела крупным планом не чье-нибудь, а свое лицо, да еще следом услышала сообщение, что она председатель и есть, ее прошиб пот. Тут же выяснилось, что Ушакова кумир домохозяек, что у нее по всему миру фанатки, что Лондон бурлит желающими послушать ее «живьем»…
Тут уж Ася нешуточно разозлилась: «Вот так Стерлядь меня подставила! Она там тешится с моим муженьком, а я здесь за нее отдувайся? Знала бы, ни за что не поехала бы в этот ужасный Лондон…