Дурман
Шрифт:
– Да, именно так я и думал, – отвечал Ворф без малейшей неловкости.
– Трой, Вы также поверили этому?
Трой неотрывно глядела на Таланни. Она явно что-то чувствовала.
– Орианские обычаи допускают пытки по отношению к подозреваемым и свидетелям, капитан.
– О чём вы оба тут говорите? – спросил Пикард. Он пропустил что-то важное, пока находился в камере.
– Капитан, – Ворф вытянулся по стойке смирно, – мы узнали, что орианцы считают пытки частью своей… – он посмотрел себе под ноги, словно ища подходящее слово
– В каком отношении?
– Когда мы начали допрашивать людей, чтобы найти настоящего убийцу, Таланни сама предложила нам пытать штатских. Доктора, вся вина которой заключалась в том, что она осматривала место преступления и собирала улики.
Пикард перевёл взгляд на Таланни. Выражение лица было непроницаемо-надменным, почти насмешливым, но глаза выдавали её. Всё же она неплохо владела своим лицом. У орианцев совершенно не было способностей делать хорошую мину при плохой игре, и то, что Таланни вообще могла контролировать выражение лица, означало, что она быстро училась.
– Это правда, полковник Таланни?
– То, что мы считаем пытку нормальной частью расследование преступления – да. – Фальшивая насмешка исчезла, лицо стало ничего не выражающим. – Если уж на то пошло, подожди посол Ворф ещё час, он оказался бы прав. – Она невозмутимо смотрела на Пикарда.
– Прошу прощения, полковник Таланни, – сказал Пикард. – Вы говорите, что собиратесь меня пытать? – Это звучало слишком абсурдно. Несомненно, тут какое-то недоразумение.
– Вас будут допрашивать так же, как любого другого подозреваемого в убийстве, посол Пикард. Таков наш обычай.
– Но несомненно, полковник Таланни, для дипломатических миссий существуют исключения.
– С чего бы это? – нахмурилась Таланни.
Пикард выдохнул воздух и поглядел на Ворфа.
– Я говорил Вам, капитан, – сказал тот. – Они варвары.
Пикард даже не стал поправлять его, настолько он был ошеломлён.
– Полковник Таланни, я согласился, чтобы меня арестовали, но я не понимал ваших обычаев. Я не знал, что пытки являются у вас частью… протокола.
– Вы хотите сказать, что знай Вы это, оказали бы сопротивление?
– Я действительно не знаю.
– Вас это удивляет, – сказала Таланни. – Почему?
– Федерация не допускает пытки ни при каких обстоятельствах.
– Почему?
– Я снова спрашиваю, могу ли я поговорить со своими людьми наедине?
– Не думаю. – Таланни резко поднялась, отчего её плащ всколыхнулся. – Несомненно, у нас нет друг от друга секретов. Говорите при нас правду без страха.
– Как хотите, – кивнул Пикард. – Советница, что Вы улавливаете от полковника Таланни? – На Трой он не смотрел, он следил за Таланни. Он полагался на Трой, однако собственные наблюдение всегда были для него весьма ценны.
– Она действительно удивлена, капитан. Она не понимает, почему нас так шокирует, что они применяют пытки. Она не испытывает ни сожаления, ни вины. Для неё это обычно, в порядке
Таланни в знак уважения к послу была без маски. Теперь Пикард увидел, что с её стороны это была ошибка. Её ограниченный контроль над выражением своего лица пошёл прахом. Все её чувства отразились на красивом лице, так что даже Пикарду не составляло труда прочитать их. Ошеломление, смущение. Слишком долго орианцы носили маски и совершенно разучились сохранять на лице бесстрастное выражение. Всё же Пикард спросил громко – возможно, то была вежливость с обратным знаком:
– Правильно, полковник Таланни?
– Да, – неуверенно отозвалась та.
– И вы собираетесь через час пытать меня? – Пикард никак не мог в это поверить. Этого его дипломатическая выучка не учитывала.
– Вас должны допрашивать через час, да.
– Мы не можем допустить этого, капитан, – сказал Ворф.
Пикарду очень хотелось согласиться, но что тогда будет с миссией? Как им тогда выбраться отсюда живыми? В камере было полно солдат Таланни. В два раза больше, чем их, а «Энтерпрайз» далеко. Даже если им удастся выбраться отсюда, что дальше?
– В чём заключается пытка? – спросил он.
– Капитан! – почти прокричал Ворф.
– Лейтенант, мне необходима информация, прежде чем я смогу принять решение.
– О чём Вы говорите, капитан, – со страхом произнесла Трой.
– Полковник Таланни, в чём заключается пытка?
Таланни наблюдала за ними с откровенным удивлением.
– Вы спрашиваете, что с Вами будут делать?
– Да.
– Я не могу допустить, чтобы Вам причинили вред, капитан, – сказал Ворф.
– Пока что мне ничего плохого не сделали, лейтенант. Мы собираем информацию, только и всего.
– Наши законы запрещают калечить заключённых или наносить им неизлечимые травмы. Наши инструменты предназначены, чтобы причинять максимальную боль, но минимальный вред.
Ворф издал звук, весьма напоминающий рычание. Он прозвучал, как предвещение бури, и солдаты беспокойно зашевелились.
– Спокойно, лейтенант Ворф.
Ворф грозно посмотрел на солдат, но кивнул.
– Есть, капитан.
– Даю Вам честное слово, что Вам не нанесут травм. Это всего лишь боль, посол. Мы не совсем уж варвары. – Последнее слово она произнесла с горечью.
– Капитан, могу я сказать? – спросила Трой.
– Прошу Вас, советница.
– Капитан Пикард – первый землянин, которого вы будете пытать?
– Да.
– Тогда вы можете повредить ему больше, чем думаете. Реакция физиологии землянина может отличаться от орианской.
– Веский аргумент, – кивнула Таланни. – Мы будем очень осторожны. Я лично буду присутствовать при допросе, если это успокоит ваши страхи.
– Думаю, я буду чувствовать себя лучше, если Вы объясните мне принцип действия ваших орудий пытки. Возможно, так я лучше пойму процесс.