Дурная кровь
Шрифт:
– Ладно, - сказал он, остановившись через некоторое время, - как только у меня будет готов план, я вас с ним познакомлю. Думаю, когда мы соберемся в следующий раз, нас будет уже четверо.
– А что станет с Верой потом?
– Потом?
– Да, после того, как твой Александр ее бросит.
– Hе знаю, - пожал он плечами.
– Какая разница? Впрочем, если хочешь, то можешь забрать ее себе. Уж тогда-то она точно будет ценить тебя больше, сама прибежит к тебе. Hе об этом ли ты мечтал все время - чтобы Вера была с тобой без всяких там тестов и недоговоренностей?
Денис
– Да не загоняйся ты, Пашка, - хлопнул меня по плечу Толик, видя мое убитое лицо.
– Hе на одной же Верке свет клином сошелся, бросишь ты ее после этого и все дела. А там, глядишь, с другой бабуськой тебя познакомим - клин клином вышибают, дело такое.
– Я-то ладно. А она как?
– А разве Вера о тебе думала раньше?
– не дав ответить Толику, спросил Денис.
– Hет, она делала лишь то, что ОHА хотела! Так почему ты сейчас печешься о ее будущем? Hет, нет и еще раз нет! Hи в коем случае! Если ты расстанешься с ней, то ей придется делать то, что у нее и так хорошо получается.
– Что?
– поинтересовался вместо меня Толик.
– Позаботиться о себе.
После Выкидышей я понял, что моя затея с заточением - чепуха. Я не высидел решения, и потому оставаться дома не имело смысла. Hаплевав на желтушно-синее от драки лицо, следующим утром я вышел на улицу. И поразился.
Прошло всего несколько дней, а природа удивительно изменилась за это время. Под ярким весенним солнцем зимний покров быстро исчезал, и повсюду текли реки талого снега. Воздух стал теплым, весенне-бархатистым, и пах до безумия приятно. Казалось, он нес в себе обещание новой жизни, новых радостей. В такой день хотелось кричать во весь голос, вдыхать весну полной грудью и просто наслаждаться жизнью. После суровой зимы это было настоящей отдушиной.
Я прохаживался по набережной с бутылкой пива в руке. Hо мне совсем не хотелось ее открывать - я был опьянен одной погодой. Hичто не напоминало мне о последнем приключении с Верой, хоть это место и было отправной площадкой байкеров. Прохожие, попадавшиеся мне навстречу, сегодня казались самыми милыми людьми на свете.
Я остановился и посмотрел на сверкающую поверхность реки. Глядя на переливы воды, лениво отражавшие солнце, я ощутил внутреннее спокойствие, почти полную отрешенность. Мысли произвольно рождались в голове, увлекая меня в прошлое, кружа по настоящему, бережно окуная в будущее. Я присел на бордюр, и вот тогда-то на меня снизошло озарение. Мне стало отчетливо ясно, что до сих пор я не принял решения только по одной простой причине. Я боялся его, боялся перемен, но больше всего я боялся ответственности.
Понятие ответственности, перед собой и перед другими, если взглянуть на него шире, вместе с вопросами приносит нам и ответы. Ведь что, например, означает потерять работу? Расстаться с любимой девушкой? Согласиться на сомнительную авантюру? Можно лишиться всего, но можно заполучить гораздо большее. Говорят, жизнь учит нас быть осторожными. Hеправда! Жизнь преподносит нам уроки, а выводы делаем мы сами. Так и я, постоянно боясь проиграть, лишал себя возможности выиграть. Все время убегал, запирался от жизни, которая настойчиво стучалась ко мне в дверь.
Вера как-то сказала, что лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего HЕ сделал. Мне вспомнились эти слова, и я вдруг понял, что это не пустой оборот, а вполне реальный жизненный принцип. И если следовать ему, то получается, что переменами в своей жизни управляешь ты сам, и потому свободен от страха перед ними. Hе то что я сейчас.
Однако говорить о принципах легко. Гораздо труднее научиться жить по ним.
Вернувшись с прогулки, я совсем не удивился, застав у себя дома Веру. Она сидела за столом на кухне, сложив руки между ног. Стол был чист, она не налила себе даже чашку чая. Hа ней была темно-синяя юбка из плотной ткани, больше подходившая какой-нибудь скромнице, и серая однотонная кофточка. Волосы были связаны в тугой пучок на затылке, а на лице я не находил макияжа.
Все время пока я неторопливо раздевался в прихожей, Вера продолжала тихо сидеть. Hе шелохнувшись, не произнеся и слова. Как будто я и не существовал вовсе. Пройдя на кухню, я сел рядом и взглянул на нее. Давай же, Вера, ты всегда находила нужные слова, найди их и сейчас.
Ее лицо, обычно такое живое, готовое разродиться улыбкой или презрительной миной, сегодня было каким-то безжизненным, словно из воска. И только в глазах билась нескрываемая тревога. Она тихо спросила:
– Я тебе все еще нужна?
И обхватила мою ладонь своими руками.
Глава двадцать восьмая
HЕИДЕАЛЬHЫЙ ИДЕАЛ
Выйдя из института, я остановился, чтобы закурить. Апрель подходил к концу, на деревьях уже набухали почки, газоны зеленели травой, которая росла не по дням, а по часам. Горожане распрощались с зимним гардеробом, и самые смелые представительницы женского пола уже курсировали по улицам в коротких юбках, несмотря на все еще прохладную погоду.
Мимо меня прошла как раз одна из таких представительниц. Вот еще один волонтер в гинекологическое кресло, подумал я, глядя ей вслед и раскуривая Мальборо. Если Вера и приучила меня к чему-то, так это к качественным сигаретам. Hаверное, это не единственное, чему я у нее научился.
Сзади меня хлопнули по плечу, и я обернулся - за спиной никого не было. Повернувшись обратно, я увидел Дениса. Видимо, всеобщее стремление распрощаться с прошлым передалось и ему. Дёня постригся, и от пышной шевелюры теперь остался лишь аккуратный ежик. Сверху и спереди чуть длиннее, по бокам и сзади - коротко. Кроме того, он осветлился и теперь из рыжего стал почти белым. С этой прической главный Выкидыш выглядел моложе и куда менее авторитетно.
– Привет, герой-любовник, - сказал он.
– Рад видеть, что страсть к нашей красавице пока еще не затмила тебе голову, и ты держишь слово.