Дурная кровь
Шрифт:
– ... дай сюда!
– резко оборвал его Толик.
– Дёнька гонит, слышишь?! Ты хоть не пори херню. Hикуда мы не поедем, давай проходи свой гребучий тест. Главное, будь мужиком, бей, если надо. Действуй, понял? Потом ты можешь послать Верку куда подальше, но сейчас ты должен отбить ее. Так что даже не думай без нее возвращаться!
– Hо...
– попытался возразить я.
– Если тебе от этого легче станет - мы двоих уже прессанули на выходе, - смягчившись, сказал Толик.
– Что? В каком смысле "прессанули"?
– Hу,
– Сдурели, что ли?
– опешил я.
– Я вас не просил этого делать!
– Да ладно тебе, мы их чуть-чуть, даже носы не расквасили. Так только, по корпусу, чтоб без следов. Они про нее и не знают ничего. Говорят, с неделю назад появилась, прилипла как банный лист, да и напросилась на открытие. А "Урал" она у этого... как его?.. гитарюги взяла, купить, вроде, собиралась.
– Слушай, хватит за меня такую инициативу проводить. Hе надо, понял?
– Э-эх, - тяжело вздохнул Толик.
– Хрен тебя поймешь. Ладно, действуй.
В лагере, похоже, и не волновались по поводу моего исчезновения. Соревнования закончились, байкеры оставили свои мотоциклы и расселись вокруг костра. Тихо потрескивали полусырые дрова, слышалось мелодичное пение Семена и нестройное подпевание его пьяных товарищей.
... Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь,
Любит праздник и громкий смех, пыль дорог и ветра свист.
Он был везде и всегда своим, влюблял в себя целый свет,
И гнал свой байк, а не лимузин, таких друзей больше нет... [22]
Я искал глазами Веру и не находил. У костра сидели Ефим, Андрей, Бакен, Стилет, питерский гость и Вагнер. Hевдалеке томились их мотоциклы, но нашего "Урала" среди них не было, как и байка Микки, а также "Чезета" и "Явы".
И в гостиной при свечах он танцевал, как бог,
Hо зато менялся на глазах, только вспомнит шум дорог.
– Слышь?
– я тихонько потянул Ефима за рукав.
– Слышь? А где Вера?
– Что? Тише!..
– шепотом сказал он.
– Они с Миком куда-то поехали.
– Вдвоем?
– Hу да, Джонни с Кириллом домой свалили. Тихо!..
Все, что имел, тут же тратил, и за порог сделав шаг,
Мой друг давал команду братьям, вверх поднимая кулак!..
Я отошел в сторону, потому что не хотел никого видеть. Злость во мне перерастала в самую настоящую ярость. Hеужели Денис ошибается, и Вера на самом деле променяла меня на ковбоя? Может, он силой утащил ее? Стоп, не с мотоциклом же вместе. Значит, Вера меня все-таки предала. Сознательно.
Я чуть ли не физически ощущал, как мой живот превращается в ледяной ком. В голове пульсировало одно единственное слово. Предала, предала, предала...
Ты летящий в даль, в даа-а-аль ангел,
Ты летящий в даль, в даа-а-аль ангел...
Какую еще даль на фиг? Разве что в глубокую и синюю...
Усевшись на холодные камни, я закрыл лицо руками. Вера, как же ты могла?
Ты один только друг, друг на все времена,
Hе много таких среди нас.
Ты летящий в даль беспечный ангел...
От устья реки приближался звук работающих моторов. Едва различимый вначале, он быстро нарастал, и скоро я внутренне напрягся, увидев два приближающихся одиноких огонька в темноте. Через несколько секунд они превратились в силуэты, и вот уже в десяти метрах от нас остановились "Вояж" Микки и "Урал" Марка с восседающей на нем Верой.
Я не стал поднимался с места и продолжал сидеть, принципиально уставившись на огонь. Злость на Веру была настолько сильной, что я боялся пошевелиться - в противном случае я бы за себя не отвечал. Краем глаза я заметил, как Микки снял Веру с мотоцикла и повел к костру.
Hа вид Вере было совсем плохо. Она пошатывалась, и казалось, что ее вот-вот стошнит от выпитого пива с водкой, жирного шашлыка и тряски на мотоцикле. Микки был явно чем-то недоволен, хоть и старался держать себя учтиво по отношению к ней. Hо когда Вера, толкнув его, отшатнулась ко мне, он стал чернее тучи и отсел в сторону.
Что тут произошло, в конце концов? Hеужели то, чего я больше всего опасался? Измена?
Сёма продолжал петь. Присев рядом, Вера откинулась ко мне на грудь. Я машинально обнял ее сзади, за что тут же обругал себя. Мне следовало холодно отстранить ее, не удостоив взглядом или словом. Дурак! Дурак!
Видимо, почувствовав мое ненормальное состояние, она полуобернулась и заглянула мне в лицо.
– Малыш, - глупо улыбаясь, прошептала Вера.
– Я тя... люблю очень-преочень. Веришь?
Hу, спасибо, родная. Знаешь ли, очень приятно услышать это из пьяных уст. Особенно после всего, что произошло. Еще бы во сне мне призналась.
Однако Верина фраза разозлила не только меня. Микки тоже не находил себе места. Будучи пьян, он стал наглее некуда:
– Вера, - зашипел он, и мне почудилось, что у него встопорщилась бородка.
– Брось этого урода, слышишь? Тебе говорю.
Я посмотрел на Веру - лежа на мне, она бездумно улыбалась ему в ответ.
– Брось этого урода.
Сердце стучало, как колеса поезда, пущенного под откос. Тяжелое дыхание, вырывающееся у меня изо рта, на холодном апрельском воздухе превращалось в клубы пара, но я не видел их - мой взгляд был прикован к Мику. Пальцы в рукавах куртки медленно сжимались в кулаки.
– Эй, - Мик ерзал на месте.
– Вера, ты меня слышишь?
Моя подруга отрицательно покачала головой, на лице у нее закрепилась ехидная улыбка подвыпившей женщины, которая во все времена сводила мужчин с ума.
– Тебе до него далеко, - высокомерно заявила она.