Дурная примета

Пахомов Николай Анатольевич

— А других убийц моего мужа увижу? — спросила Мальвина.

— Подозреваемых в причинении тяжкого вреда здоровью, — поправил ее Паромов, придерживаясь официального статуса данных фигурантов дела, — вы увидите. Только прошу вас ни в какие разговоры, тем паче скандалы, не вступать. Иначе мне придется вас удалить и следственный эксперимент проводить без вашего участия.

— Мне с ними не о чем разговаривать. Мне бы только им в глаза посмотреть!

— Тогда договорились. Кстати, что слышно от врачей по поводу мужа? Нет ли каких изменений в лучшую сторону?

— Особых

надежд не питают, удивляются, что еще жив. Муж, по-прежнему, в реанимации и в бессознательном состоянии.

— Будем надеяться на его организм и мастерство врачей. У меня для вас и хорошая новость имеется.

— Слышала, мой автомобиль нашли, — опередила она следователя. — Когда можно забрать?

— Как выполню необходимые формальности по его осмотру, по признанию вещдоком, по опознанию, так и возвращу на ответственное хранение до суда.

— Не поняла: какое такое хранение?

— Ответственное.

— Мой собственный автомобиль?..

— Не просто автомобиль, а вещественное доказательство, — уточнил Паромов, — вещественное доказательство… Не мной это придумано. Таков закон.

— Плохие у нас законы, раз людей режут на пороге собственной квартиры… и автомобили владельцам не отдают…

— Не мы их придумываем, не мы. Наше дело их исполнять, — не стал спорить следователь. — Так, я на вас рассчитываю…

— Подойду, — заверила Смирнова и положила трубку.

К 14 часам, наконец-то, собрались все, приготовившись к проведению следственного эксперимента. Оперативники успели даже домой сгонять, перекусить. Следователь Паромов и на этот раз остался без обеда, перебившись чашкой крепкого кофе и сигаретой вместо бутерброда. Зато в его кабинете уже находились оба понятых, которым он (пока без записи на видео) разъяснял причину проведения следственного эксперимента, их права и обязанности; эксперт-криминалист Андреев Владимир Давыдович со своей видеокамерой; еще один молодой стажер из отделения криминалистики, обвешанный, как такое случалось раньше с Андреевым, всевозможными фотоаппаратами, блоками питания, фотовспышками; старший оперуполномоченный Аверин и оперуполномоченный Студеникин, поигрывающие «браслетами»; оба подозреваемых, спокойно покуривающих сигареты, «одолженные» у оперов; и потерпевшая Смирнова, почти не поднимавшая глаз на окружающих. Даже на подозреваемых ей уже смотреть не хотелось.

Все, кроме обоих оперативников, сидели на стульях. Те же стояли у двери, опершись, кто спиной, кто плечом о косяк. Не потому, что им не хватило стульев, стульев как раз хватало, а в силу своей оперской привычки всегда быть начеку.

— Ну, что, Владимир Давыдович, готов? — задал долгожданный вопрос Паромов, приготовив необходимые документы и убедившись в общей готовности присутствующих к проведению эксперимента. — Запасные блоки питания, кассеты не забыл взять?

— И блоки питания взяты, и видеокассеты, и сам, как пионер, всегда готов, — отрапортовал всегда оптимистично и по-боевому настроенный специалист криминалистики, водружая видеокамеру на плечо.

— Запускаем кино? — спросил он на всякий случай.

— Запускаем, — тихо подтвердил Паромов.

И пошло: «Старший следователь такой-то, рассмотрев материалы уголовного дела такого-то, возбужденного тогда-то по статье такой-то…»

Как и планировал Паромов, начало следственного эксперимента было положено прямо в кабинете старшего следователя. В относительно спокойной обстановке были указаны условия и причины, потребовавшие проведения такого следственного действия, как эксперимент, названы все участники эксперимента с их личным представлением, разъяснены права и обязанности этих участников, а подозреваемым еще и статья 51 Конституции РФ. И так далее, и так далее…

Оба подозреваемых чуть ли не в один голос заявили, что желают участвовать в следственном эксперименте, что не возражают один против другого, что на данном этапе следствия в услугах адвокатов не нуждаются, так как решение приняли добровольно и без принуждения со стороны сотрудников милиции. Даже письменные заявления об отказе от адвокатов под видеозапись нацарапали с указанием даты и времени.

Когда необходимая преамбула была выполнена, и встал вопрос о выезде на место основных событий, старший следователь прервал видеосъемку, объяснив причину перерыва.

Оперативники окольцевали за правые руки обоих подозреваемых, чтобы с этого момента ни на секунду не расставаться с ними до конца эксперимента и возвращения в отдел.

На служебном автомобиле прибыли к дому потерпевших. За двое суток возле дома обстановка существенно не изменилась. Возможно, снежный наст стал чуть меньше, чем был раньше. А так все было на месте: и дом, крупнопанельный близнец с другими такими же; и обшарпанный подъезд со скрипучей и давно не крашенной дверью на никогда не знавших смазки петлях; и деревянная скамья у подъезда — ночной магнит для молодежи; и площадка для автомобилей.

Высыпали из милицейского микроавтобуса.

Андреев с видеокамерой, которую немедленно водрузил на плечо; его стажер с фотоаппаратурой и другими, необходимыми для фотоаппаратуры, причиндалами; оперативники Аверин и Студеникин в паре с прикованными к ним наручниками подозреваемыми — чем не Шерочка с Машерочкой.

Старший следователь с черным дипломатом и листками бумаги для необходимых пометок и схем — видеозапись видеозаписью, а что написано пером, того не вырубить и топором!

Последней из салона микроавтобуса вышла потерпевшая Смирнова со своими грустными мыслями и тоской по раненому мужу.

Даже водитель, и тот выполз из кабины, чтобы ноги подразмять, да на солнышке погреться.

Вдыхали плотный от влаги и запахов весенний воздух, щурились под косыми лучами яркого солнца. Оно же, словно золотое яблочко из русских сказок, безмятежно и незаметно катилось по голубому блюдечку небес.

Видеозапись возобновилась.

Андреев, как опытный оператор, забежав с подсолнечной стороны, в целях избежания ненужных бликов и засветок, скользнул объективом видеокамеры по лицам участников, чтобы показать, что никто не «пропал», потом по номеру на углу дома, привязывая к местности и месту, и остановился на подозреваемых.