Дурная Слава
Шрифт:
Бен лежал на диванчике для посетителей. На голове тряпка, смоченная холодной водой, наложенная сердобольной Зиночкой. Сама она с сочувствующим выражением лица стояла рядом. Ерепов протягивал стакан воды. Были еще какие-то люди.
Вездесущая Прелова тщилась рассмотреть сорванную с петли дверь: оценивала ущерб.
Не было только Полины. Остальные все были в сборе.
— Как же вы так, батюшка? — сочувствия в голосе Ерепова было не больше, чем тепла в айсберге, но положение обязывало: не каждый день сотрудник с ума сходил.
Бен дотронулся
Проклятая дверь! После того как он превратно истолковал Зиночкин взгляд и отчего-то решил, что звонок был из кабинета напротив, Бен собрал всю свою решимость в кулак и ринулся через приемную. За десять сантиметров до двери, она сама распахнулась навстречу, словно от пинка. Надо признать, Ерепов всегда так дверь открывал. И Бен со всей накопившейся дури протаранил ее.
Дальнейшее припоминалось плохо. В себя он пришел на диване.
Как выяснилось, его не собирались пригвоздить позором за порчу оборудования, в голосах сквозила ярко выраженная сочувственная нота. Дескать, ну и двери делают.
Некоторые вспоминали аналогичные случаи, когда сотрудники получали травмы, падая с некачественных стульев и получавшие удары током из незаземленных чайников.
Воспользовавшись случаем, Бен сразу отпросился домой и был незамедлительно Ереповым отпущен. Лишь Прелова осталась недовольной разрешением ситуации и высказала бредовое предположение, что Бен хотел поменять двери местами. На резонное возражение, что двери абсолютно одинаковые, она заявила, что в Беновской двери замок заедает. На довод, что в таком случае достаточно поменять замки, Прелова заявила, что Магерамов вечно что-то придумает, и у него все не по-людски.
И вообще, она идет писать докладную, чтобы у него вычли стоимость сломанной двери. Бен облегчением сказал, чтобы она писала хоть роман, и выкатился в коридор. Когда на него обратили внимание, он вспомнил, что не снял с головы полотенца. Зайдя в туалет, умылся, рассматривая лиловую шишку и стараясь прикрыть ее челкой.
Машина стояла у самой стены. В просвете кто-то солидно похаживал, негромко покашливая. Бен на всякий случай отошел и заглянул. Именно то, что он оставил дистанцию, и не позволило сразу начаться истерике. Между стеной и машиной стоял трепет.
Он был такой белый, что казался одетым. Половые признаки, как и волосяной покрой отсутствовали. Руки как плети. На крохотных пальчиках фиолетовые коготки. На тонких ножках выделяются бугры колен. Ступни несоразмерно большие. И огромная голова с отверстиями на месте носа, глаза без век, белесые, подернутые слизью.
— Ты чего вылез, нечисть? — крикнул Бен. — Ступай себе под землю!
Он шагнул к машине, трепет поднял ручку и погрозил пальчиком.
— Не понял, — изумился Бен. — Это моя машина!
Он обошел машину, трепет повторил маневр, снова оказавшись у него на пути. Он явно не хотел пускать Бена за руль. Бен выругался, в запале схватил
Последующее заставило отнестись к трепету более серьезно. Трепет потянулся к габаритной лампе машины, он не выломал, не выдернул ее, а легко вынул, оставив на металле вздутие с дырой посредине. А потом так приложил Бена по лбу, что при ударе фонарь рассыпался на тысячу соколков. Бен вытерся и увидел на рукаве кровь.
Это взбесило его. В горячке он быстро сократил расстояние и размашисто пнул.
Трепет, растопырив руки, отлетел на несколько метров и опрокинулся.
— Сильный, но легкий! — констатировал Бен.
Заведя машину, он не смог сразу тронуться, трепет стоял прямо перед капотом.
Ругнувшись и кляня, на чем свет стоит, новое наваждение, Бен дал задний ход. Не мог он давить, хоть и тварь, но живая. И едва не поплатился за свою доброту.
Трепет просунул нежные пальчики в канализационный колодец и легко высвободил из него чугунный люк. Он бросил его без замаха, единственное, что спасло Бена, трепет не знал веса болванки и не рассчитал усилия.
Бена накрыло мгновенной тенью, и люк летающей тарелкой пронесся над машиной, врезавшись в турникет на входе в здание. Вертушка подпрыгнула, освобождаясь от гнета земли, юлой прокрутилась по земле и скатилась с крыльца. По счастливой случайности никого не было рядом, пока на шум не выбежал Веткин. Увидев и оценив погром, он яростно заревел на трепета. Трепет и ему погрозил пальчиком.
— Я те покажу, как грозиться! — возмутился Веткин.
Второй летящий люк он даже сумел поймать и зафиксировать, после чего сила инерции унесла отважного вахтера внутрь фойе, откуда донесся шум падения и яростный мат.
Воспользовавшись, что трепет отвлекся, Бен дал газу и вырулил в арку. Трепет бежал следом с прижатыми к бокам ручками и смешно подпрыгивал на негнущихся, словно у робота ножках. Бен не заблуждался, что сделает смешной уродец, если машина не дай Бог заглохнет. Он притопил газку и успокоился только в километрах тридцати от города.
Через час он был в Сабаре, переехал через реку Сабарку и вскоре показался Новоапрельск. Всю дорогу Бен ломал голову, что нужно было твари. И почему тварь так обнаглела. По всему выходило, что трепет добивался того же, что и Бич: не хотел, чтобы он ехал в Новоапрельск. А что если Бичу каким-то образом удалось договориться с трепетами? Афинодор же договорился. Кстати, он говорил, что твари куда-то исчезли. Врал?
С другой стороны, если бы Бич хотел его убить, убил бы легко и просто. Он же профессионал. Зашел бы вместе с Беном в лифт, а вышел уже один. Убивать он его не хотел, хотел предупредить. Стало быть, он еще нужен ему живым.
— Черт! — Бен вжал тормоз и торопливо набрал номер Вагнецова.
Длинные гудки. Обычно он всегда носил трубку с собой. Бен почувствовал себя неуютно, по всему выходило, его обложили по всем правилам, лишили поддержки, и теперь он может рассчитывать только на себя.