Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Шрифт:
— Но это же… трудно. Кровь…
— Первозданная кровь — скорее магическая субстанция, нежели жидкость, что течет по венам, хоть свойства и идентичные. Так что она не связана с кровавыми жертвоприношениями или чем-то похожим.
— Но как же?
— Не забывай, я — Владычица Ночи, а это не просто титул. Он дарует и определенные способности. В частности и способность прокормить свой народ без единой жертвы.
— Простите, моя королева, — тотчас склонился в поклоне Фаул.
— Пустое. Не за что извиняться.
— Должно быть, это очень тяжело.
— Это естественный процесс. Мы должны были слиться с миром людей. Это был вопрос выживания, новая ступень развития, если хочешь. Когда-нибудь мы перестанем жить в тайне от людей, но пока лучше так. Мне не хочется разворачивать войну с человечеством.
Последняя фраза многое расставила по местам в голове Фаула. В этом уютном доме в отдаленном оазисе сложно мыслить такими масштабами и, бывает, забываешься. Но это нисколько не меняет истинного положения вещей. Менестрес — владычица над ними всеми, и ее силы огромны.
Собственные вопросы сразу стали казаться Фаулу слишком незначительными. Но Менестрес слишком хорошо читала в сердцах своих подданных, чтобы упустить этот момент, поэтому проговорила:
— Мне кажется, у тебя были еще какие-то вопросы ко мне.
— Право, ерунда.
— И, тем не менее, я слушаю тебя, — королева улыбнулась одной из самых располагающих улыбок, которой просто нельзя сопротивляться. И Фаул послушно проговорил:
— Я хотел узнать, к какому клану принадлежит Деймос.
— А ты не почувствовал? — никакой издевки, просто вопрос, на который не стыдно отрицательно покачать головой. — Что ж, не удивительно. У Деймоса мало ярко-выраженных клановых признаков.
— Но они есть?
— Конечно. Он же все-таки тысячелетний вампир и давно Магистр. Деймос принадлежит к клану Либра.
— И как я сразу не подумал?! — попенял себе Фаул.
— Ты бы догадался, если бы увидел, каким его нашли в пустыне и как быстро он оправился.
— Значит, это не удачное стечение обстоятельств?
— Это тоже имело место быть, но еще и способности клана. Либра всегда славились особенной живучестью, с самых первых дней. Поэтому…
— Из них всегда выходят лучшие воины и телохранители, — закончил мысль Фаул.
— Именно.
— Это одновременно облегчает и усложняет задачу, — вздохнул вампир.
— Ты надеялся, что можно занять Деймоса чем-то еще кроме воинского дела?
— Да. Но я вижу, как ему нравится это, вот только…
— Со временем его чувство вины может исчезнуть. Благодаря тебе. И, сдается мне, нужным толчком может послужить не новое дело, а сердечная привязанность.
— Что?
— Этот путь довольно нов для Деймоса. Он слишком мало видел добра. Удивительно, как его сердце не ожесточилось
— Думаете, он все еще нуждается в… ласке?
— Да. Пусть и давным-давно повзрослел, потребность осталась.
— Тогда, может быть, ему нужен вовсе не воин, такой же, как и он сам, а…
— Ты же успел узнать Деймоса, даже заглянуть в него, причем довольно глубоко, неужели не увидел?
— У него есть некоторое предубеждение к женщинам, но с вами он общается весьма учтиво.
— Я для него — госпожа, к тому же не посягаю на него ни в каком плане. Да и ближе, чем сейчас, он меня вряд ли подпустит. Равно как и любого другого, кто, по его разумению, слишком слаб.
— Таких, как Фуар?
— Именно. Он очень боится не уберечь вновь.
— Вы догадались об этом?
— Скорее прочла в сердце. Теперь ты понимаешь, почему кажешься мне лучшим вариантом?
— Да. Но и вы тоже неуверенны в успехе.
— Излишняя самоуверенность может только помешать в таком деле.
— Что ж, я попробую… соответствовать.
— Я рассказала тебе это вовсе не для «соответствия», а чтобы ты лучше понял Деймоса. Как думаешь, что он сделает, если ощутит фальшь?
— Во всяком случае, сведет на нет все лечение, — пронимающее протянул Фаул.
— Вот именно. Так что лукавство исключено.
Эта фраза неожиданно заставила вампира смутиться и вспомнить о некоторых испытываемых чувствах, и он все-таки сказал:
— Не думаю, что Деймос так уж обрадуется, если я распахну ему свою душу.
— Неужели ты полагаешь, что влечение для него в новинку? — лукаво улыбнулась Менестрес.
— Нет, но…
— В этом нет ничего удивительного, он очень привлекателен. Я понимаю твое сердце. И он, уверена, поймет.
— Он умен, — несколько растерянно согласился Фаул.
— Да. Я не отвратила тебя от замысла своими разговорами?
— Нет, но заставило задуматься о некоторых вещах, — ответил вампир, и вдруг спросил: — Вы тоже считаете, что мы с Деймосом похожи?
— Не во всем. Сила вашего клана не влияет таким образом. Она не замещает личность. Вы можете влиять на эмоции, но не глубинные чувства.
— Я понял. Благодарю за беседу.
— Всегда пожалуйста, Фаул. Всегда пожалуйста.
Глава 11
Наконец, настало полнолуние. Если ритуал и походил на бракосочетание, то очень странное. Деймоса привел Димьен, за что получил от мужчины несколько мрачных взглядов. Фаул, стоящий рядом с королевой, ожидал удостоиться такой же «чести», но нет.
Сегодня в саду, под полной луной собрались все вампиры дома. Их было не так уж и много, но и этого хватило, чтобы Деймос чувствовал себя неуютно, и едва не вырвал руку, когда Фаул взял за нее, чтобы подвести к Менестрес.