Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Шрифт:
— Да успокойся ты уже. Ничего страшного. Со мной случались вещи и похуже.
— Куда уж? — вскинул бровь Фаул.
— Ну, однажды меня почти напополам перерубили. А уж сердце пронзали не раз и не два, а тут оно лишь слегка задето.
— Все-таки надо себя беречь.
— Из чувства самосохранения в бой не лезут, — усмехнулся Деймос. — Ты сам-то вовсе не без единой царапины вышел.
— Знаю.
— Вот и обойдемся без нотаций.
Фаул фыркнул и осторожно лег на край кровати, чтобы ненароком не задеть раненого,
— Мне на какое-то время показалось, что в этом бою ты искал свою смерть.
— Нет, — так же тихо, но уверенно ответил Деймос, повернувшись к вампиру. — Я просто не беспокоюсь о том, что и так заживет. Ведь мы должны были уничтожить этих кочевников. Немного крови — приемлемая цена за столько жизней.
Фаул не понимал такого подхода, но спорить не стал, вместо этого уткнулся лбом в плечо партнера и спросил:
— Хочешь, я тебя немного полечу?
— Ты не слишком вымотан для этого?
— Нет.
Губы уже коснулись губ. Налаживать «контакт», нависнув над объектом, было не очень-то удобно, но Фаул боялся причинить боль, если просто навалится сверху, поэтому старался удержаться навесу.
То ли по этой причине, то ли еще по какой, но сегодняшний сеанс получился очень коротким. Через пару минут Фаул разорвал контакт, пробормотав:
— Прости.
— Все нормально, — ответил Деймос. — И не относись ко мне, как к хрустальной вазе. Не рассыплюсь.
— Не рассыплешься, но ты был сильно ранен и теперь тебе нужно восстановиться, — возразил Фаул, устроившись на боку.
— Я уже почти восстановился. По-моему, тебе сейчас отдых нужен куда больше.
— Да нет, я не устал.
— Неправда, — просто констатировал факт Деймос, а потом сам обнял его одной рукой, продолжив: — Я ощущаю твое состояние, не забывай.
— Это… тебя беспокоит?
— Не говори глупостей, — ладонь прошлась вдоль спины Фаула и обратно. Тот вздрогнул и замер под рукой, боясь спугнуть, но потом все-таки нехотя проговорил:
— Наверное, тебе не стоит так делать.
— Почему? — Деймос сделал вид, что не замечает. Именно сделал вид, так как не заметить участившееся сердцебиение и дыхание, а также некоторые другие признаки было уже невозможно, поэтому Фаул лишь выдавил:
— Ты же сам видишь!
Выдавил, и сам себя упрекнул в несдержанности. Он ведь вампир, а не человеческий юнец, пора бы научиться справляться со своими страстями, а тут… Но телу было плевать на доводы разума, оно вожделело того, кто одаривал его сейчас такой неожиданной лаской.
И все-таки Фаул собирался что-то возразить, даже рот открыл, вот только его заткнули довольно банальным, но все равно неожиданным способом — поцелуем. Жестким, утверждающим, не оставляющим сомнений, после которого Деймос в самое ухо проговорил чуть хрипловатым голосом:
— Если и дальше будешь обхаживать меня, как трепетную деву, пожалеешь!
Фаул принял эту угрозу,
Этой ночью Фаула ожидало еще одно открытие: такой Деймос очень не походил на себя обычного. Вся мощь, сила, жесткость уходили на задний план. Он оказался на удивление чутким и внимательным любовником, и еще совершенно не страдающий предрассудками.
Глава 13
К рассвету у Фаула осталась лишь одна мысль: не стоило ждать так долго. Деймос ведь изначально чуть ли не открытым текстом заявлял, что не против.
Пока Фаул думал таким образом, Деймос растянулся на кровати в небрежной и какой-то кошачьей позе, и разглядывал любовника, который под конец не выдержал и, уткнувшись в могучее плечо, заметил:
— Не стоило сомневаться.
— Вот именно. Я что, похож на робкого мальчика?
— Нет. И ты нагло воспользовался тем, что после наших сеансов у меня обостренная чувствительность?
— Правда?
— А ты не заметил?
— Я не присматривался, — просто пожал плечами Деймос.
— Вот как… ты не шутишь?
— Я похож на шутника?
— Нет, но…
— Не забывай, я не очень-то разбираюсь в вампирских способностях.
— Все еще?
— Почти тысячелетие я к ним не очень прислушивался. И в одночасье перестроиться сложно.
— Понятно. Я могу тебя научить.
— Хочешь заняться этим прямо сейчас? — усмехнулся Деймос.
— Нет, пожалуй, — Фаул с улыбкой склонился над мужчиной, но внезапно замешкался и спросил: — Позволишь?
— Ты каждый раз собираешься спрашивать?
Фаул покачал головой и приступил к задуманному. Сейчас, когда он, наконец, «дорвался», то, кажется, не в силах был остановиться. И все-таки что-то в Деймосе по-прежнему заставляло его робеть, не воплощать сразу все желания.
Понадобилось некоторое время, чтобы Фаул понял, что причина этой робости лежит глубоко в звериных инстинктах. Пусть этого вампира смяла и сломала жизнь, но по духу, характеру Деймос все равно оставался весьма доминантной личностью.
Осознав причину, Фаул порадовался, что они не оборотни, где подобный инстинкт решал все. Вампиры относились проще. Да и Деймос в их странных отношениях вовсе не стремился главенствовать во всем и всегда.
Сначала Фаул относился к подобному поведению с повышенной осторожностью. Он помнил, что где-то давным-давно в жизни Деймоса, тогда еще человека, имело место быть насилие. Но сам вампир, кажется, об этом и думать забыл. Уж слишком много времени и событий прошло за это время.
Более близкие отношения благоприятно сказались и на лечении, вот только до полного исцеления было еще очень далеко, хотя Фаул старался изо всех сил.