Душа зла
Шрифт:
И еще больше его раздражала мысль о том, что в совещании участвовал этот балбес Котленд. Будущий помощник прокурора Глейта оказался обыкновенным кретином, считавшим себя выше других только потому, что обвешался дипломами. Но что он знал о жизни копа? Он умел лишь проводить долгие часы, не отрывая задницу от кресла, чтобы за шестьсот долларов в неделю петь песни о том, как правильно разместить объявления о покупке акций. Салиндро знал, что сам-то он не способен в этом разобраться, однако он, по крайней мере, и не собирался, надувать всех подряд, как этот напыщенный глупец. Бентли Котленд провел тридцать лет своей жизни за изучением какой-нибудь теории страхования, но не имел ни малейшего представления о пропасти, лежащей между
Салиндро провел ладонью по топорщившимся редким волосам.
А еще, хочет он того или нет, физиономия Бентли Котленда ему просто противна Настоящий болван, да-да, с этими своими большими круглыми глазами, оттопыренными ушами и аккуратно подстриженными волосиками — видно, только и может, что торчать перед зеркалом в ванной.
Салиндро вдруг понял, что вынес Котленду приговор, совершенно не зная человека. Он испытывал к нему антипатию по одной простой причине: ему не нравились его внешность и его манера держаться, хотя он наблюдал за ним всего лишь в течение часа. А что, например, могли бы подумать о нем самом, реши он приехать в какой-нибудь отдаленный полицейский участок? Лишние килограммы, вздорный характер и крайняя самоуверенность… Да его бы просто возненавидели, хоть сам он считал себя не таким уж плохим парнем.
По поводу этого Котленда возмущались все, поскольку его навязал окружной прокурор Глейт, но ведь, в конце концов, все они судили о нем сгоряча, повинуясь сиюминутному раздражению. А бедный малый, возможно, просто хотел влиться в команду, стать ее членом, чтобы что-то узнать и измениться, справиться со своей самонадеянностью. Но они пригвоздили его к позорному столбу, тогда как парню надо было дать шанс показать себя.
Салиндро одобрительно кивнул.
Он поговорит об этом с Джошуа во второй половине дня, и надо будет вести себя не так уж строго с этим Бентли Котлендом, а каким окажется результат — посмотрим.
Ларри довольно похлопал себя по животу.
Но главное сейчас не это. У него есть новость, связанная с делом, это важнее всего остального.
Он взял свой блокнот и вышел из кабинета.
17
У Бролена вошло в привычку, с тех пор как он стал инспектором в полиции Портленда, проводить совещания в своем кабинете. Когда он только поступил на службу в Криминальный отдел, капитан Чемберлен устраивал «летучки» в начале каждой недели, собирая своих помощников, чтобы понять, как продвигается то или иное следствие и можно ли привлечь к делу свободных сотрудников. Но редко кто из инспекторов собирал совещания каждую неделю, чтобы делать предварительные выводы — конечно, если речь не шла о каком-то крайнем случае. Бролен успешно принес эту привычку из академии ФБР, из-за чего некоторые коллеги стали относиться к нему, как к маленькому засранцу с большими амбициями. Однако у того не было ни малейшего желания демонстрировать амбиции, он просто следовал обычному принципу «мозгового штурма», который позволял напрячь сразу несколько голов, заставить их работать в одном и том же направлении, чтобы извлечь максимум пользы. Но это требовало времени, которого у сотрудников отдела частенько просто не было. Собравшиеся в тот день в кабинете Бролена провели всю неделю, разрываясь между делами, иногда засиживаясь допоздна. Теперь все они нуждались в отдыхе и хотели посвятить уик-энд любимым семьям. И все же они откликнулись на приглашение Бролена.
В кабинете инспектора присутствовали капитан Чемберлен, его помощник Ллойд Митс, начальник научно-технической лаборатории криминалистики Карл Диместро, помощник прокурора
Бролен встал и закрыл дверь.
— Итак, у нас есть новости, — начал он. — Но прежде чем изложить вам свои мысли, я хотел бы, чтобы мы по очереди рассказали о том, что было сделано нами сегодня и какие предварительные результаты у нас есть. Что с парнишкой, обнаружившим труп?
Митс взял слово и, поглаживая бороду так, словно это помогало ему сосредоточиться, начал:
— Лесли Таудам из Отдела по работе с несовершеннолетними занимается им. Он все еще в шоке, и, несмотря на усилия Лесли, пока у него ничего не удалось выяснить толком. Тело пока не опознано?
— Я к этому еще вернусь, — пообещал Бролен. — Карл? У тебя что-нибудь есть для нас?
Карл Диместро вздохнул так глубоко, что его ноздри издали легкий свист. Он был одет в безупречный костюм, на носу бифокальные очки.
— Сплошное расстройство. Развалины дома, где нашли труп, — это настоящая свалка, сквот, куда приходят подростки, маргиналы, токсикоманы и бомжи. У меня есть астрономическое количество образцов, с их помощью можно посадить за решетку четверть города! А если серьезно, мы собрали уйму всевозможных волокон, и нереально определить, какие из них мог оставить убийца, а какие — обыкновенный сквотер несколькими днями ранее. Я очень опасаюсь, что мы в тупике. Мы, конечно, исследуем любые имеющиеся у нас биологические образцы и составим их перечень. Это все, что я сейчас могу сделать. Но есть одна деталь, которая может вас заинтересовать. Мы нашли капельки химической смеси, которую я проанализировал. Это меркаптан — химическое соединение, часто используемое для защиты частных домов. Оно отпугивает незваных гостей: при малейших признаках тревоги оно разбрызгивается вокруг, попадает на чужака, отчего тот начинает вонять, как скунс, и его можно учуять за десяток метров.
Бролен сделал пометки в блокноте, не зная, впрочем, насколько услышанное может пригодиться. Откуда взялся этот меркаптан в абсолютной глуши?
Салиндро заерзал на стуле.
— Подождите минуту, у меня есть кое-что, что вполне с этим вяжется, — произнес он возбужденно. — Как и договаривались, мы отправили несколько патрулей в район Вашингтонского парка, где было найдено тело. Никаких свидетелей, никто как будто ничего не видел в ночь со среды на четверг. Надо сказать, что не так уж много людей шатается по ночам в этом заброшенном уголке. Но один из наших парней задал несколько вопросов бомжам, довольно часто забредающим в туда. Они говорят, что в начале недели собирались залезть в эту развалюху, чтобы переночевать там, но не смогли.
Щека Бролена дернулась от нервного напряжения. Он весь превратился во внимание.
Салиндро продолжил:
— Они рассказали, что пришли туда вечером в понедельник, часам к одиннадцати, Дверь была заколочена деревянным щитом, что было не совсем обычно, так они заявили. Они расчистили проход, но их остановил тошнотворный запах. Цитирую: запах «ужасный, как у вонючих шариков, в которые играют подростки, ну, от них еще исходит запах тухлых яиц и блевотины», конец цитаты. Из-за вони все трое отправились ночевать в другое место.
— И как это сочетается с расследованием? — запротестовал Бентли. — Я хочу сказать, тот факт, что там просто развлекались мальчишки?
— Подростки иногда могут вести себя подобным образом, но для своих шуток и розыгрышей они используют именно вонючие шарики, но никак не меркаптан. Более того, забавляясь подобными глупостями, они предпочитают выбирать многолюдные места, школу или супермаркет, и крайне редко — заброшенную халупу в лесу, где наверняка никто этого не заметит, — пояснил Ллойд Митс. — Напротив, если бы я решил воспользоваться меркаптаном, чтобы опрыскать им какую-нибудь жалкую развилину, я бы точно делал это, имея в голове какую-то долбаную идею. Тот, кто принес туда это вещество, вполне мог быть нашим убийцей.