Душехранитель (Книга 1)
Шрифт:
– Но где найти мне такого - чувака не слишком крутого? вполголоса пробормотал Андрей и прищелкнул пальцами.
**********************************************************************
– Пришлось поставить запаску, - вытирая руки тряпкой, Саша отошел от джипа.
– И упаси бог, если с нею что-то произойдет...
Рената поманила его к костру. Николай, не желая пачкать печеной картошкой свои "музыкальные" руки, сидел напротив нее и пил баночное пиво, изредка поглядывая на бывшую жену, озаренную всполохами огня.
Телохранитель сел у ног Ренаты, удобно устроившейся на низеньком пеньке. Она склонилась к нему, повернула его голову так, чтобы рассмотреть рубец
– Почти совсем зажил...
– Еще бы: за две недели, - усмехнулся Саша.
– Хочешь картошку? Я сама почистила...
Телохранитель снизу взглянул на нее:
– Как в детстве?
– Что - как в детстве?
– не поняла Рената.
– А мы в детстве тоже любили печь картошку... Удерем с пацанами на пустырь и жжем костер. Лишь бы взрослые не видели и не мешали...
– С трудом представляю тебя мальчишкой, - созналась она. Ну что? Будешь?
Он перехватил ее руку и покачал головой. Гроссман сделал глоток из своей банки:
– Не пойму я что-то, Шура: ты что, святым духом живешь? На твоем месте я бы давно уже загнулся...
– Вот-вот, - в первый раз за все это время Рената согласилась с отставным супругом.
Чтобы они отвязались, телохранитель отпустил кисть девушки и, точно любимый полудикий-полудомашний пес, прямо губами взял рассыпчатый картофельный кусочек с ее ладони. Николай отвернулся, чтобы они не догадались, что ему есть до них дело. Точнее, не до "них", а до Ренаты. И что такого в этой рыжей бестии, что едва ли не все влюбляются в нее с первого взгляда? Легкомысленна, строптива, избалована, капризна инфантильна и плохая хозяйка... Ну вот, начинается послеразводный аутотренинг. Теперь этим не спасешься. Ник считал, что рано или поздно она к нему вернется, никуда не денется. Терпела же она четыре года его бесконечные похождения, его характер, выходки... Значит, любила. Да и как его не любить? И еще: она единственная женщина, которая бросила его первой. А сейчас все его планы рушились, словно картонный домик. Гроссман почти осязательно чувствовал их связь с Сашей. Да, увы, их сковывало нечто большее, чем страсть, симпатия или постель - то, на чем зиждился его брак с Ренатой. В других обстоятельствах, скорее всего, эти отношения походили бы на ровный и спокойный огонь, загасить который просто невозможно; в этих - на два бурлящих моря, что стремятся разнести плотину, которая разлучает их друг с другом. Гроссман искал хоть что-нибудь пошлое в их отношениях, чтобы "остудить" Ренату - и не мог найти. Не встречалось покуда в его жизни подобная неудача. Н-да, поехав с ними, он погорячился. Если уж она так ему дорога, то было бы логичнее пожелать ей счастья и отойти. Но теперь - не тут-то было! Упрямство не позволяло Нику остановиться на полпути. Телохранитель - по сути своей одиночка, и Гроссман сделает все, чтобы убедить Ренату вернуться, а его - не изменять своим привычкам и бросить обузу. У Саши на роду написано быть свободным и неприкаянным странником.
Николай случайно прислушался к их разговору. Если говорят громко, то не затыкать же ему уши! Николай с неприязнью ощутил, что ищет оправдания своим поступкам. Противное состояние...
– И ты присутствовал, когда тот священник, отец Саймон, был при смерти?..
Странные вопросы задает Рената. Что за отец Саймон? Саша ответил не сразу. Он устроился поудобнее и положил голову на колени девушки, давая телу кратковременный отдых - впервые за весь день.
– Да, присутствовал. В 90-м я был в Лондоне и узнал, что Саймон лежит у них в госпитале и что состояние у него крайне тяжелое... Я знал, что он болен раком, знал также, что это будет наша последняя встреча... Так и получилось...
– Странно...
– прошептала Рената.
– Что?
– Насколько я поняла, все твои клиенты на сегодняшний день уже умерли, по той или иной причине...
– Т-ш-ш-ш-ш!
– Саша, испугавшись, приложил палец к губам. Нельзя так говорить!
– Ну, да, да: я еще жива... И ты нас... то есть, их... ты сам выбирал?.. Ты что-то... чувствовал при этом?
– Да, - он не стал ничего прибавлять и закрыл глаза.
– А как... умру я?
– Рената склонилась почти что к Сашиному уху, но у Ника был острый слух, и, вначале прислушавшись ненароком, теперь он втянулся.
Телохранитель отпрянул от нее:
– Я тебя не выбирал!
– А... папу? Его?..
– Я не знал, как и когда он умрет... Я пытался предупредить его, чтобы он был осторожнее, но люди никогда не верят таким вещам... Я стал его тенью. Но... все равно упустил момент. А ты... Сокольников, пока мог говорить, бормотал о тебе и выталкивал меня из машины... Я тебя не выбирал!
Тут Николай все-таки не выдержал:
– В общем, ясно: как всегда, выбор делают за нас, мы тут ни при чем, от нашей воли ничего не зависит! Слышали, слышали... Так ты, Шура, всерьез веришь во всякие души, в экстрасенсорику, в пророчества?.. Да?
– в его голосе явственно читалось: "Ну, уж тут я тебя поймаю на слове!"
Саша, с трудом оторвав взгляд и мысли от Ренаты, оглянулся и посмотрел на него через костер: он словно и забыл о существовании третьего.
– Верю? Само слово "вера" предполагает то, что на самом деле этого вполне может не существовать, и человек волен в выборе - верить в это или нет... Душа, энергия, психика - суть дела от этого не изменится. Даже тело в определенной ситуации может выполнять функцию души, носить ее образ, отраженный в материи...
– Ну, как же? Психика - это мозг, мозг - это тело, по верованиям все телесное - бренно, а душа - нет.
– Хорошо, пусть будет душа, если тебе так больше нравится. Это неважно. У всех по-разному. Идеально - когда достигнуто триединство. Тогда тело сильно, память ясна, а разум пронзает время и пространство...
– Болтовня!
– Гроссман! Фи!..
– Рената скривилась.
– Тебя же никто не заставляет этому верить, что ты ругаешься?
– Тогда пусть скажет, когда умру я? Я совершенно не боюсь услышать это. Ну, когда я умру? Хочу приготовиться...
Телохранитель поднялся на ноги. Рената схватила его за руку, но он выскользнул и растворился в темноте. Ей показалось, что Гроссман чем-то задел его, и она прошипела:
– Вот вечно ты лезешь со своими дурацкими подколами! Суешься туда, в чем ни черта не понимаешь, как этот дурак-Гарик!
– Я - дурак?!
– вскипел Ник, отшвырнул пустую банку и вскочил.
– Да это вы оба... чокнутые придурки! И разговоры у вас такие же! Психи! Два сапога - пара! Душа!.. Ага...
Жестикулируя, он пошел к джипу.
– О-о-о! За что мне все это?!
– молитвенно складывая руки, пробормотала девушка.
– Что я тебе сделала, а? Господи?!
К утру они прибыли в Тулу.
За тринадцать дней...
– Идем туда! За этой колонной - наше спасение, - шепнул он златовласой жрице в синей мантии и взял ее за руку, хотя колдун и Главный Жрец предупреждали, что во время Магического Общения прикасаться друг к другу нежелательно.
– Туда?! Но там - Смерть!
– она была вне себя: пустой взгляд, замедленные движения и слабый голос. Он потянул ее за собой и, сообразив, что он не собирается останавливаться, девушка попятилась и стала выдергивать руку.
– Оттуда никто не возвращался!