Душеприказчик
Шрифт:
— Одно из ЕГО детищ, — сурово произнес Проклятый.
Перед глазами плыли круги, и я с трудом ловил воздух, не в силах надышаться.
Двенадцатый удар, заставил часового священника покинуть свое место, скрывшись за резными дверями, и множество грустных лиц олицетворявших жителей города изменили свои улыбки на грусть.
Тринадцатый удар — возвестил о надвигающейся смерти. Скелет гордо поднял вверх лишающую жизнь косу.
— Мало, очень мало времени, — в такт удару еле слышно шептал Проклятый.
Он протянул мне тонкий трехгранный стилет и чуть громче добавил:
— Чтобы
Я взял стилет и почувствовал, как сильно бьется мое бедное сердце. Сколько еще предстоит мне выдержать? Какие испытания выпадут на мою бедную голову?
Последний удар разнесся по округе громким эхом, затерявшись среди узких улочек городка.
Сначала я услышал противный резкий скрежет, будто кто-то настырно точил ножи о камень. Затем воцарилась тишина, и откуда-то изнутри самого города раздался странный человеческий шепот. Постепенно нарастая, он стал таким громким, что я смог различить отдельные голоса, а в них слова страшных проклятий. Они злобно повторяли ужасные фразы, от которых кровь стыла в жилах. Желая лишь нашей смерти, они будто предрекали скорый пир, где в качестве главного десерта будет наша разодранная в клочья плоть.
Первым я увидел кошмарных ползучих мертвяков; почерневшие фигуры людей, неестественно вывернув руки и ноги, ползли по земле среди серого дождя, словно огромные ящерицы. Они стонали и кряхтели голодно скрепя зубами.
В нос ударил непереносимый и давящий запах горелого мяса. Ша зажал ушки лапами и испуганно прижался к земле.
Я сильнее сжал дрожащий рукой стилет.
Сделав шаг вперед, Проклятый обнажил меч и, расставив руки в стороны, призывно зарычал зверем.
Посмотрев вокруг, я затрясся от ужаса — их были сотни, а может даже тысячи. Большие, маленькие, худые и толстые — мне казалось, что на нас зыбучим песком надвигается кошмарная черная масса.
Первыми на Проклятого кинулись несколько обугленных тел, словно саранча они пытались вгрызаться в его уязвимую плоть. Но задача оказалась не из легких. Двигаясь быстро и не уловимо, он одним движением меча оставил нападавших не удел, ловко избежав укусов. Я, имея схожую с душеприказчиком фигуру, к сожалению, не мог двигаться также стремительно.
Чья-то крепкая рука схватила меня за лодыжку, и мне ничего не оставалось, как всадить мертвяку стилет в спину. Следующего, я ударил наотмашь, его голова ловко слетела с плеч. И каждая последующая смерть сопровождалась моим грозным рыком и появлением крохотного золотистого шара. Души умерших замирали, повисая в воздухе и словно послушные овечки тянулись к суме Проклятого. Ша вгрызался в шеи нападавших с такой яростью, что казалось он готов разодрать их тела в клочья.
Рука отчаянно размахивала в разные стороны, разрезая на части черные головешки тел. Я случайно заметил как Проклятого теснят к башенной стене, и он безуспешно пытается сопротивляться мощному потоку.
— Пробирайся к собору, — раздался в невыносимом гуле его голос.
Я не стал спорить. Подхватив Ша я кинулся к собору. Перепрыгнув через ворота, я подбежал к дверям, и к счастью дернув круглую ручку, оказался внутри. Подхватив пару скамей, я перекрыл вход: надеясь, что Проклятый сможет выбраться и святая земля не пустит этих тварей сюда.
Ша подбежав к витражу, стал тревожно вглядываться в разноцветные стеклышки. Его хозяин все еще боролся за весящую на волоске жизнь — я чувствовал, нет, я просто знал это.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ: Подвалы проклятых душ
Мы сидели у кафедры, и я осторожно разорвав свою рубаху, перевязывал руку Проклятого. Он морщился, кусая губы, но при этом не проронил ни звука. На его скуле все ярче горела цифра один, и я не мог отвести от нее взгляда. Привлекая своими пылающими лепестками, мне все же казалось, что он нее веет ледяным холодом. Хотя я мог ошибаться. В здешних стенах можно было легко замерзнуть.
— Это не выход. Я просто не знаю, что делать, — затягивая покрепче лоскут повязки, произнес Проклятый.
— Знаю, — поддержал своего хозяина Ша.
— Отсюда просто нет выхода? — попытался догадаться я.
— Ни в этом дело. Единственная возможность для тебя выбраться из этого треклятого мира — это исполнить последнюю волю горожан. Их грехи так и будут держать нас здесь. Время не властно над здешними порядками.
— Но я же не давал никакой клятвы или обещания, — испуганно затараторил я.
Проклятый посмотрел на меня с какой-то странной надеждой.
— Конечно. Это был я, а не ты. Но если я не исполню клятву, мне даже не хочется думать об этом.
— Но что же надо делать? Какова была их последняя воля?
Мой собеседник на миг задумался и произнес:
— Всего лишь прощение. Они все хотели свободы и прощения.
— Но разве они не свободны? — не мог я уняться.
— Здесь, в ЕГО мире никто не может быть свободным, — Проклятый отвернул взгляд и с грустью посмотрел на старые покрытые паутиной фигуры святых. Ничто в этом мире не могло подарить нам тепла и успокоения.
— Ты хотел освободить их всех разом? — предположил я.
— Если их души оказались у меня в суме это еще не гарантирует им освобождения от всех грехов. ОН продолжает удерживать их. Мертвыми телами, кошмарными тварями, даже каменные изваяния хранят в себе души умерших.
— Но почему он их не отпускает? Почему?
— Одному из воинов дьявола свои задачи. Он что-то вроде надзирателя в остроге. Только вместо заключенных — души. А проступки, за которые они попали сюда, не все являются смертельным грехом.
— Тогда поче… — но Проклятый так и не позволил мне спросить, продолжив.
— Доверие и заблуждение. Мы не совершенны, и нас очень легко сбить с истинного пути.
Я сам не заметил, как задремал. Сон, налетев, будто неуловимый морской бриз унес меня в те далекие места, где я всегда был в безопасности и не знал голода и одиночества, страха и смерти. Я оказался дома.
Тот, кто пришел к душеприказчику был не один. С ним оказалась странная мохнатая зверюшка — очень смышленая и способная повторять за ним легкие слова. Он называл ее — Ша. Что на языке его народа означало — верный друг. Душеприказчик рассказал о себе все. Мрачный старец долго смотрел ему в глаза, и грустно покачав головой, произнес: