Два брата (др. ред.)
Шрифт:
— Удружил тебе батя своей выдумкой!
— Ништо, — возражал Илья. — Шведам хуже пришлось!
Защита Веприка сыграла важную роль в войне, задержав наступление шведов и нанеся им большой урон. Две тысячи вражеских солдат и много офицеров полегли на ледяных валах Веприка.
В феврале 1709 года шведы заняли слободу Коломак. От Коломака была всего какая-нибудь сотня верст до Белгорода. Дальше по старинному Муравскому шляху — единственному пути, пригодному для большой армии, — лежали Ливны, Тула, а за Тулой и цель шведского похода — столица России Москва.
Но путь к Белгороду по Муравскому
Карл рассчитывал оттянуть к Ворскле главные русские силы, там разбить их и лишь после этого вновь двинуться на Москву. Русская армия, угадывая намерения врага, не пошла за шведами, а передвинулась западнее и расположилась у Ахтырки и Миргорода, по-прежнему закрывая неприятелю путь к северу.
На берегу Ворсклы стояла крепость Полтава. Чтобы вызвать царя Петра на решительные действия, Карл XII решил взять Полтаву, закрывавшую путь на Белгород и далее — на Ливны и Тулу. К тому же эта крепость казалась ему легкой добычей: в ней было всего несколько тысяч жителей и немногочисленный гарнизон.
Советники Карла пытались предостеречь короля от задуманного дела. Генерал Гилленкрок сказал:
— У нас здесь недостаток во всем, что нужно для осады.
На это Карл ответил:
— Русские сдадутся при первом пушечном выстреле с нашей стороны. Я вас уверяю, что нам даже не понадобится штурмовать Полтаву.
— Не понимаю, как мы возьмем крепость, — возразил Гилленкрок. — Разве только нам будет благоприятствовать необыкновенное счастье…
— Мы и совершим необыкновенное, — сказал Карл, засмеявшись.
— Боюсь, что все это дело действительно окончится самым необыкновенным образом! — проворчал Гилленкрок.
Глава VIII
ОСАДА ПОЛТАВЫ
Карл был уверен, что Полтава — это место, самое «удобное ко входу в Россию». На новые настоятельные советы не пускаться в опасное предприятие король ответил высокомерно:
— Если бы сам бог послал ангела с приказом уйти от Полтавы, я бы и тогда не отступил!
Шведы подошли к Полтаве 1 апреля.
Пленных юрловцев разместили в деревне Старые Сенжары в нескольких верстах южнее Полтавы под охраной четырех полков. Обращались с ними плохо, кормили скудно, но не это угнетало весь полк от командира до барабанщика. Они не могли перенести мысль, что в предстоящей решительной борьбе, когда каждая рука будет на счету, им придется бездействовать.
Однажды вечером к Юрлову для секретного разговора явились солдаты Марков и Куликов. После долгой беседы подполковник сам проводил солдат за порог хаты, где он жил. С тех пор два друга часто наведывались к Юрлову.
Гарнизон Полтавской крепости состоял из четырех тысяч двухсот солдат двух пехотных полков — Тверского и Устюжского. Кроме того, крепость решили защищать две с половиной тысячи вооруженных горожан. Вся артиллерия состояла из двадцати восьми пушек с небольшим запасом пороха. Комендантом крепости был полковник Алексей Степанович
Оборона Полтавы навсегда вошла в летопись русской военной славы как блестящий образец мужества, изобретательности, непреклонной стойкости русских людей.
Защитники Полтавы придумывали такое, чего еще не встречалось в истории войн. От неприятельского обстрела они оградили себя бочками, поставленными в несколько рядов. Шведы безуспешно пытались их поджечь.
Выходя из крепостных ворот, русские разрушали неприятельские земляные работы, захватывали шанцевый инструмент, [107] уничтожали рабочие команды. Дошло до того, что почти все шведские инженеры во время русских вылазок были перебиты, а те, которые остались в живых, боялись близко подойти к крепости.
107
Шанцевый инструмент — лопаты, кирки, топоры и пр.
Русские солдаты, мастера на всякую хитрую механику, изобрели небывалое дотоле орудие окопной войны.
Шведы рыли земляные ходы — сапы, — у самых полтавских валов; в этих сапах они намеревались скрытно накапливаться перед штурмом. Защитники крепости соорудили высокие козлы; вокруг верхней перекладины свободно вращался шест при помощи шарнира, прикрепленного ближе к одному из концов. На длинном конце шеста, обращенном к неприятелю, был большой острый крюк.
Тихой темной ночью шведы работали у подножия крепостного вала, надежно защитив себя от русских пуль мешками с песком. Вдруг вверху смутно обрисовалась черная прямая линия. Конец ее, быстро прочертив в воздухе дугу, опустился в окоп.
Раздался неистовый крик. Пораженные землекопы с ужасом увидели, как неведомая сила повлекла вверх одного из их товарищей, который судорожно размахивал руками и ногами. Швед, не перестававший вопить, скрылся за крепостным валом. Прошло несколько секунд — и то же повторилось на несколько десятков сажен правее.
Перепуганные саперы готовы были бросить работу, и только свирепые окрики начальства удерживали их на месте.
— Смотри! Посматривай! — кричали друг другу шведы.
Но уберечься от грозных крючьев было невозможно. Русские солдаты, укрытые за валом, перетаскивали с места на место станки с шестами. Быстро тянули они вниз короткий конец, и еще быстрее взлетал вверх длинный, с тяжелым железным серпом. Шест отпускали, и серп падал в шведский окоп, почти без промаха находя себе жертву.
За одну ночь шведы потеряли несколько человек: некоторые были убиты или искалечены ударами серпа, другие подхвачены и увлечены в крепость грозными машинами.
Осаждающие стали проводить саперные работы с большой осторожностью.
Во время вылазок, по преимуществу ночных, русские терпели урон в несколько раз меньше, чем шведы. Только в апреле месяце осажденные провели двенадцать крупных вылазок, истребили тысячу семьсот шведов и несколько десятков взяли в плен. Защитники города, плохо снабженные продовольствием, порохом, снарядами, испытывали необычайные трудности, но, несмотря на это, держали шведов в постоянном страхе.