Два брата

Волков Александр Мелентьевич

Напрасно пытался уклониться Алексей от посещения отцовских праздников: занятия, болезнь – все предлоги отвергались Петром. Царевича приводили на пир.

Играла музыка, царь и его придворные веселились. Алексей сидел, упрямо склонив большую крутолобую голову с темными прямыми прядями волос, падавшими на лицо.

– Что ты, как сова, нахохлился? – кричал Петр на сына. – Пей!

Царевич отпивал из бокала с видом величайшего отвращения…

На одном из пиров царю пришла в голову мысль. Он никогда не откладывал исполнение своих намерений.

– Алеша! –

громко позвал он.

Царевич неторопливо подошел:

– Что угодно, батюшка?

– Надумал я отдать тебя учиться к токарю. Что такой тряпкой растешь? Ни силы, ни проворства… Постоишь часика по три-четыре в день за станком, так откуда и сила возьмется!

– Как прикажете, батюшка, – смиренно поклонился Алексей.

– Ты мне скажи: хочется ли тебе обучаться такому превосходному ремеслу? – настойчиво спросил Петр.

Царевич равнодушно ответил:

– Ваша воля священна, и, ежели желаете обучать меня мастерству, почту это пользой и удовольствием.

– Мм… – Царь громко выругался и с досады хватил целый кубок мальвазии. [56] – Враждебен ты мне!.. Чую!.. Пошел прочь с глаз моих!

Алексей отправился на свое место все с тем же неподвижным лицом, со злым взглядом опущенных глаз, прикрытых густыми ресницами.

Царь крикнул ему вслед:

– Завтра отправишься к мастеру Людвику де Шеперу!

* * *

На следующий день царевич явился к де Шеперу в сопровождении дядьки Никифора Вяземского.

56

Мальвазия – сорт вина.

Мастер был предуведомлен о царской воле и встретил высокого посетителя у ворот дома.

Среднего роста, юркий, с острыми усиками, с небольшой бородкой клинышком, де Шепер беспрестанно кланялся, расточал комплименты.

Склонясь чуть не до земли, мастер помог царевичу выйти из кареты и, подхватив его под руку, повел через двор в мастерскую.

– Царская милость наполняет мою душу необычайной радостью, – болтал француз, сияя улыбкой. – Обучать токарному искусству наследника великой державы Российской – великая честь для меня, скромного мастера…

– Вишь разливается, треклятый, как курский соловей! – ворчал Вяземский, который не понял из сладких речей де Шепера ни слова: мастер говорил по-французски.

Де Шепер распахнул дверь, пропустил посетителей. Вяземский грузно уселся на табуретку у входа, а царевич прошел в глубь мастерской.

У токарного станка работал высокий паренек с худощавым приятным лицом и умными серыми глазами. При входе гостей он обернулся, низко поклонился и продолжал прерванную работу. Его сильные жилистые руки ловко управлялись с резцом; рукава полотняной рубашки были засучены до локтя, а грудь облегал аккуратный холщовый фартук, спускавшийся ниже колен.

– Это кто у тебя? – бесцеремонно показал на юношу царевич Алексей.

Француз так изогнулся, точно спина у него была резиновая.

– Это молодой ученик, Жорж Марркоф! – по-французски выговорил он имя и фамилию Маркова. – Изучает у меня токарное искусство по приказу его величества.

«Батюшкин любимец!» – пронеслась мысль в голове Алексея.

На лице царевича появилось упрямое и обиженное выражение, как всегда, когда он думал об отце.

Егор стоял у станка взволнованный. Он не раз видал издали царевича Алексея и теперь узнал его с первого взгляда. Мысль работать в одной мастерской вместе с наследником престола не радовала Егора: он был робок и в присутствии высоких особ терялся. Но делать нечего – такова царская воля.

Людвик начал знакомить царевича со станком.

– Токарное дело – трудное искусство, ваше царское высочество, – говорил он. – Вы берете резец, прикладываете к вертящейся болванке… Глазомер, твердость руки, абсолютная точность! Ваша рука задрожала – резец скользнул вбок… Трах! Вещь испорчена! – Француз широко развел руками, словно показывая размеры несчастья, потом покорно сложил их вместе, вздохнул. – Все надо начинать сначала. Годы, годы выучки…

– Послушай, господин де Шепер, – холодно перебил его царевич, – объясни мне, буду ли я лучшим правителем государства, ежели научусь обтачивать деревяшки?

Людвик де Шепер сконфузился:

– Ваше высочество! Токарным искусством занимаются многие владетельные особы для своего удовольствия… Бас же оно, полагаю, может научить… терпению.

Алексей сердито нахмурился. Лицо его вдруг стало похожим на лицо разгневанного Петра.

– Довольно рассуждать, господин де Шепер! Батюшка приказал мне учиться, так изволь меня учить!

– Вам надо фартук, ваше высочество: вы запачкаете наряд…

Мастер недолго думая снял фартук с Егора, который ростом был чуть повыше Алексея, и надел его поверх кафтана царевича. Алексей с брезгливым видом подошел к станку.

Урок начался.

Глава XVIII. Токарный станок Егора Маркова

Прошло два месяца. Царевич регулярно брал уроки у де Шепера. Он уже выполнял разные нехитрые работы на токарном станке, но ему не хватало терпения и настойчивости. Иной раз работа подходила к концу, но царевичу наскучивало напряженное внимание. Он переставал следить за резцом, пускал его наудачу…

Ж-жиг! Резец отлетал с треском, на вещи получалась глубокая царапина с рваными краями.

– Не хочу больше работать! – капризно кричал царевич, топая ногой. – Дурацкое занятие! Едем домой, Кондратьич!

– Едем, Алешенька, едем! – отзывался обрадованный Вяземский.

Царевич сбрасывал фартук, выходил из мастерской. Де Шепер провожал его почтительными поклонами, пряча под усами насмешливую улыбку.

Возвратившись в мастерскую, француз принимал вид деловой и строгий и кивком головы указывал Егору на испорченную вещь:

– Жорж! Поправь работу, доведи дело до конца!