Два идиота
Шрифт:
И что получается? Она вывела бедного Евсейку, заставила целый день думать о ней, мечтая о шалостях возмездия, а потом появилась передо мной в охренительно короткой юбке и предложила себя напоить.
Че-го?
Эй, нельзя портить мои гениальные планы. Не, так-то я не жалуюсь, споить Никольскую - событие счастливое, как пришествие Иисуса на землю. Но… Всегда есть это чертово но.
Я как бы уже родителей пригласил посмотреть на первый рабочий день любимого отпрыска.
И вот теперь мне проще мордой стену пододвинуть, чем выпереть отца из клуба
Со второго этажа я вижу, как напряглись её плечи, а пальцы сжались в кулак. Она стоит, делая вид, что танцует, а на самом деле нервно прикусывает губы, будто мысленно сканворд разгадывает. Десятое слово по вертикали из пяти букв: кто такой Евсей Гуляев? Первая буква «М», вторая «У», последняя «К».
– Давай же, Никольская. Беги к лестнице и расскажи мне свежие новости, – вслух говорю сам себе, продолжая наблюдать за девчонкой. Наверняка она и не догадывается, откуда предки здесь появились, но разве текила людей не сближает? Уж после трех стаканов она должна мне доверять как брату родному. С условием, что я, гаденыш такой, не пил.
Гадство. Она поднимает голову, улыбается своей долбанутой улыбкой, мол, чувак, это лучший вечер в моей жизни, я за добавкой, а потом срывается с места и теряется в толпе.
Кинула.
Подставить решила.
А я еще, святой Евсей, раскаивался.
Хрен ей, а не мои извинения.
Никакой пощады, даже если она голая будет об этом умолять.
Разворачиваюсь и отбираю поднос у проходящего мимо официанта. Он и не думает возражать, наоборот, скалится и в довесок протягивает мне блокнот с погрызенной ручкой. Если бы не батя с матерью, торчащие внизу, и не стерва Никольская, я бы этот поднос на голову ему надел, но разве можно? Сейчас точно нет.
Знакомые, которые только что жрали вискарь за мое здоровье и мой счет, уже не скрывая ржали, тыкая пальцами.
Ну что за уроды, а?
Хотя, признаться, я бы не только ржал, но и вставил бы несколько едких словечек.
– Дебилы, новости смотреть надо. Вчера президент объявил гонку между официантами. Приз: поездка с ним на саммит. Пока вы тут бухаете, я буду курить кальян с самим… - И пальцем вверх показал. Надо понимать, что я не про бога треплюсь.
Именно эти, так сказать, мои знакомые умом не блещут, вернее, они просто идиоты. Поэтому, когда я разворачивался, мне орали в спину:
– В натуре, я что-то слышал об этом.
И самое ржачное:
– Евсей, устрой на работу по-братски.
Найти заразу Никольскую проблем не составило. Как и предполагалось, она за барной стойкой стояла, неуклюже воду в стакан наливая.
– Труд из обезьяны человека сделал. С тобой не прокатит.
– Поднос тебе к лицу, Гуляев. Будто создан для тебя, – язвит она, а сама по сторонам оглядывается.
Навалиться на стойку, чтобы, протянув руку, шлепнуть по упругому заду, труда не составило.
– Совсем придурок? – подпрыгивает, поправляя юбку, и рычит, как пантера.
–
– Мать, доставай телефон и запечатлей этот момент. Мой сын работает! – Эй, серьезно? Гордость в голосе? Ну, точно. Именно с такой же интонацией он со мной разговаривал, когда в восьмом классе у меня презервативы в комнате нашел. – Сонечка, здравствуй.
Приветствие, бла-бла, мать на эмоциях чуть слезу не пустила, а мне было настолько скучно, что пришлось зевнуть пару раз.
– Родственники, вы меня, конечно, извините, но я работаю. С удовольствием бы постоял с вами, но, говорят, здесь хозяева – звери. Казнят работников за перекур. Только барменшам делают поблажки.
– Точно, - подхватывает слишком довольная Никольская, - Евсей проводит вас к вашему столику на втором этаже. Если я не ошибаюсь, у него там друзья тусуются.
Вот стерва.
– Ты не только нас пригласил?
Бать, как так?
Кто тебя за язык-то тянул?
Отец на меня так посмотрел, будто я не рядом с ним стою, а оргию в другом конце города устраиваю. А я в этот момент мысленно сам себе откручивал голову. Если не я, то это точно сделает Никольская.
Глава 19
Гуляев несколько секунд сверлил меня своим бешеным взглядом, а потом сдался и, как хороший мальчик, повел предков к их местам.
А мне приходится постараться, чтобы не запустить в него что-нибудь потяжелее. Каким органом он думал, когда отцу звонил? Мстит? Жаль, что его машина в ремонте. Хорошо, что по моей вине.
Не в силах просто стоять на одном месте, подозвала настоящего бармена и заставила его сделать кофе. Уже представляла, как папеньку порадую кофе «собственного» приготовления, а потом дошло, что Гуляев скорее прибьет меня, чем даст шанс самой выпендриться перед родителями. Поэтому… бедному парню, которого я то выгоняла с бара, то звала обратно, пришлось доставать еще несколько стаканов.
Прости, красавчик, надо мной тоже издеваются.
– Решила отличиться? – спросил Гуляев, плюхаясь на высокий стул. Офигеть, он выжил. Я думала, дружки его, как только увидят, сразу сдадут отцу. Неосознанно, конечно, но была уверена, что закричат, мол, куда ты, браток, пропал, на тебе штрафную.
– Не мешай. Когда я пойду задабривать папочку. – Ох, и скольких же трудов мне стоило говорить серьезным голосом, а не ржать как конь.
– Не парься, я сделаю это за тебя. – И он делает. ТО, что я планировала. Идиот. Берет поднос с кофе в руки и сваливает. Клянусь, был бы у него хвост, то он бы сейчас им вилял.
Я же в это время не спеша заставляю парнишку взять нормальную версию напитка, а не вариант с водкой, и вместе с ним иду на поклон к старшим, успевая заценить лучший момент вечера.