Два идиота
Шрифт:
– Эй, ты что имеешь в виду?
– Переедание вредно для организма. Ему отдохнуть нужно.
Другими словами, дай мне отдохнуть, кобель неугомонный.
– Пантера, это лучший комплимент в моей жизни. – Довольный Гуляев, улыбчивый Гуляев.
Месяц назад я бы все сделала, чтоб стереть эту улыбку с его лица. Сейчас же… Сейчас я превратилась в идиотку, которая под ноги не смотрит, а ловит и запоминает каждую детальку мимики парня.
Без понятия, какие у Евсея были на меня планы, но мы так и продолжали молча брести
Черт, нельзя быть такой дурой. Но так хочется на минутку побыть таковой.
Вдох, выдох, и я уже в магазине игрушек.
Думаете, почему в детстве Евсей порвал мою любимую пантеру? Потому что минут за десять до этого я случайно сломала его самолет. Сама не поняла, как это произошло, но он больше не работал. У-у-у. Тогда и началась наша война, в которой пленных не брали.
Глупо, но мне так захотелось зарыть этот топор. Но больше всего я хотела посмотреть на реакцию Гуляева после того, как отдам ему коробку.
– Девушка, может, вам помочь? – слышу над ухом незнакомый голос, а потом и незнакомое тело влезает в мое личное пространство. – Брату выбираете?
Угу. Если «брат» узнает, что ты мне глазки строишь, тебе тоже очки понадобятся.
– Нет. Сыну, – отмахиваюсь от него и продолжаю смотреть на яркие игрушки.
– А я детей люблю.
Какого черта рыжий приставала все еще рядом со мной торчит?
– Ну, девушка, поймите, я не могу упустить свой шанс. Раз в сто лет в наш магазин такие красотки наведываются. Дадите номерок?
Нет, после общения с Гуляевым я точно испортилась. Подобрела, блин. Да раньше я бы его без карты отправила по известному адресу. Хотя чего это я туплю?
– Мой запиши.
Эх, не успела. Мне даже поворачивать голову не пришлось, чтобы понять, что Евсей стоит за спиной и нервно дышит.
– Чего завис? Записывай.
– Да я… Я не знал, что… Чувак, ты должен меня, как мужик мужика, понять.
Че-го?
Существует яичное братство, а я не в курсе?
– Понимаю, поэтому ты скроешься с целым носом и неразбитой губой. Брысь, она моя.
И ведь парень и слова против не сказал. Тоже мне, магазинный пикапер. Даже обидно стало, вот честно. Гуляев же замолчал. А мне так и хотелось, чтобы он продолжил.
«Она моя»…
Я превращаюсь в зефирный леденец.
Фу. Бяка, Соня. Нельзя-нельзя.
– Теперь я понимаю того вампира, – бормочет мой блондин, хватая в руки пульт от самолета, но смотрит не на него, а на парня, который за прилавком скрылся. – На минуту оставить тебя нельзя. Пантера. Как ты девственницей оставалась, если на тебя все мухи слетаются?
– Давай, Гуляев, всему магазину
– Сонь, да я бы с радостью. Всему городу. С удовольствием бы баннер развесил с твоим фото и подписью: «Я. Я сделал из нее женщину».
– Дурак ты, Гуляев. Самый настоящий дурак.
– Ты хоть представляешь, как меня этот факт с ума сводит? Ведь никто и никогда… А я… Всего лишь лет десять пришлось потерпеть рядом с собой стерву Никольскую, чтобы потом Соню на лопатки уложить.
– Извращенец, – бурчу себе под нос и вытаскиваю с полки красивую коробку.
– А что мы здесь делаем?
Ой, он наконец-то опомнился и по сторонам посмотрел.
– Не рано ли для будущих Евсят подарки покупать?
Черт. Блин.
Евсят?
– Очень смешно, – толкаю его и на кассу иду, за которой уже знакомый парень стоит.
– Нет, я серьезно, – Евсей догоняет.
– Зачем?
Честно, я начала ненавидеть себя за этот минутный порыв. В задницу такие подарки. Наверно, стоило в магазин нижнего белья идти. Кто-кто, а Гуляев был бы счастлив.
– Тебе купила, дубина. И уже пожалела.
Ну и пусть, сказала, как девочка обиженная, которой не разрешили руками торт трескать. Главное, какой эффект. У Гуляева соображалка заработала, по взгляду вижу, вспоминать начал. И чего не улыбается? Где полные штаны счастья?
– Сонь, кажется, пришло время тебе все рассказать.
Как-то не особо мне начало такое нравится, хоть Евсей и веселится.
– Спасибо, конечно, но…
– Говори уже… - сквозь зубы отвечаю ему, намекая, что не надо обижать котенка и тянуть его за… хвост.
– Я был мальчишкой, – сказал, будто это оправдает любое преступление. – Сам тот самолет сломал.
– Что? Гуляев, мне потом влетело за это.
Влетело - сильно сказано, но папа точно что-то говорил и пальцем грозил.
– Ты со мной играть не хотела, а тут самолет сломался. Ну, я и убил двух сурков.
– Свалив все на меня?
– Я ж говорю, ты играть со мной отказывалась, – пожимает плечами и протягивает руку, расплачиваясь за покупку.
Правильно делает, я уже передумала и не собиралась ему ничего покупать. Гад. С детства гад.
Не зря я его при первой возможности пинала, даже когда повода не было. Как чувствовала, что заслужил.
– Всего доброго. Приходите к нам еще, – в спину слышу голос продавца и оборачиваюсь.
– Пока, – машу ему рукой, улыбаясь, словно на ковровой дорожке стою, а рядом куча журналистов. – Обязательно приду.
Что? Съел, Гуляев?
Вот тебе последняя порция мести за детские обиды.
– Куда ты прийти собралась? – догоняет он меня, к себе разворачивая.
Хочу ответить что-то про свободного человека, право на выбор, но у меня снова телефон гудит, и в этот раз я не собираюсь сбрасывать.