Два крыла. Русская фэнтези 2007
Шрифт:
«Сполох» — слабый огонек — повисает у меня над плечом, и под восхищенным взглядом Рика начинаю спускаться.
Резкий толчок. Бьюсь головой о стенку.
— По правому борту! — раздается истошный крик Жака.
Топот множества ног, возня, что-то падает мешком. Ни одного вскрика.
— Вставай, Адриан!
Испуганный Рик тормошит за плечо.
Утреннее солнце бодро светит из иллюминатора.
Сгребаю штаны, комом валяющиеся на стуле. Подросток тащит из-под подушки шорты и майку.
— Что происходит? — спрашивает Рик.
— Кажется,
— Пираты? — удивляется мальчишка. На лице, и так изрядно встревоженном, появляется выражение сильного испуга.
— Откуда я знаю? — вру я.
Стоим у двери и не решаемся выйти.
Шум наверху стих. Громко заскрипела лестница в трюм.
Больше тянуть нечего.
Скороговоркой складываю формулу невидимости. Хватаю чуть теплую ладонь Рика.
Мальчик молодец, не двигается. Выбрасываю сведенные вместе указательный и средний пальцы. Встряхиваю руку. На глаза словно падает полупрозрачная шаль — паразитный побочный эффект.
Раскладываю над кроватями полки для багажа и подсаживаю мальчишку. Подросток не сопротивляется и молча забивается ближе к стене. Забираюсь наверх и сам. Смотрю на ногу — брюки и кожа исчезли, кость тает на глазах. В первый раз всегда ужасно — вид подрагивающих мускулов и сухожилий кого угодно заставит стошнить. Подтягиваю ноги и устраиваюсь в позе зародыша — иначе уместиться не выйдет.
Еле видимый палец подношу к губам. Исчезающие очертания Рика кивают.
Дверь с треском распахивается, слабенькая щеколда отлетает к столу. Тяжело дыша, вваливаются два здоровяка. Головы покрыты светлыми волосами, щеки и подбородок редко встречали бритву. В лапах — мечи. Безумные взгляды судорожно обшаривают маленькую каюту.
В дверях видно еще двоих, которые похожи на ворвавшихся как две капли.
— Где они? — рычит тот, что в дверях.
— Тут никого, — растерянно произносит один из влетевших. В подтверждение взгляд бешеных красных глаз проносится по мне и Рику. Не знаю, как подросток, а я уже забыл, как дышать.
— Ушли, — печально протягивает стоящий на пороге. — С нас Магистрат три шкуры спустит.
Пираты, понурившись, выбираются. Натужно скрипит лестница, на палубе раздается возня. Сидим, не издавая ни звука. Друг друга, конечно, не видим.
Минут через пять раздается глухой удар, и «Мечта моря» начинает раскачиваться. Чтобы не расшибиться, спрыгиваю.
— Нас топят? — хрипло спрашивает подросток.
— Вряд ли, — отвечаю я. — Появился бы крен.
— Как думаешь, пираты ушли?
Рик тяжело дышит, но слезать не решается.
— Похоже, — неуверенно говорю я. — Ты сиди здесь, схожу проверю.
Ходить невидимым — то еще удовольствие. Всегда боюсь расшибить то нос, то ноги.
Осторожно, стараясь не скрипеть ступенями, выбираюсь на палубу и иду на нос. Солнце уже почти разошлось и уверенно слепит глаза бликами на волнах. Назад, в сторону Нарва, быстро уходит двухмачтовый корабль с оранжевым разбойничьим флагом.
Связанные по рукам и ногам матросы валяются в разных местах палубы. Жак в сбитой набок кепке
Почти неслышный скрип лестницы.
Освободившийся Макс спешит к Николаю, который лежит на спине рядом с правым бортом. Жак внимательно смотрит на нос корабля. Затем подходит к швабре и ведру рядом со штурвалом. Чуть наклоняется, криво посаженная кепка шлепается в воду. С невозмутимым выражением Жак достает головной убор, стряхивает и надевает.
Капитан с ведром в руке уверенно направляется на нос. Корабль маленький. Всего семь шагов отделяют корму от середины.
Мыльная вода окатывает Рика. Призрачный силуэт нелепо разводит руками.
Хлопаю в ладоши. Простенькое заклятие невидимости слетает с накрытого пеной с ног до головы мальчишки. Секунда — и мои руки тоже, показав сначала мышцы и сосуды, становятся видны. Выхожу из тени мачты и киваю Жаку.
Матросы, растирая руки, идут к рулю. Макс становится у штурвала, а Николай и Рино садятся чуть позади на две старые бочки и скручивают папиросы. Словно ничего и не было. Более того, никто из них и не заметил, что мы с Риком появились буквально из воздуха.
— Объяснимся? — спрашиваю у Жака. Он довольно ухмыляется и достает из-за пазухи трубку.
— А ты обещал невидимость! — грустно сообщает подросток, стирая мыло с лица.
Жак снимает мокрую кепку и прикладывает к ссадине. Разводит руками:
— И не думал сопротивляться, а заехали, когда вас не нашли!
Подхожу к поручню и смотрю, как нос, обросший белыми и черными ракушками, стремительно разбивает морскую гладь. Если смотреть на сливающееся с морем небо, кажется, будто стоишь на месте. Но это неправда, каждая секунда на самом деле — незаметный шажок в удивительное далеко.
Но это неправда, каждая секунда, даже когда нет сил шевельнуться, — незаметный шажок в удивительное далеко.
Жак, вольготно привалившись к поручню, затягивается трубкой. Кепка сушится рядом на перилах. Губы, окутанные дымом, еле заметно шевелятся. Капитан подносит трубку ко рту и левой рукой описывает размашистый круг.
Пена с мальчишки исчезает, а шорты с майкой становятся сухими.
Глаза Рика расширяются.
— Невидимость работала честно, — успокаивает подростка Жак, — я использовал заклятие.
— «Ясный взор»? — спрашиваю я, не отворачиваясь от залитого солнцем простора. Волосы на затылке ворошит легкий ветер. Сердце стучит ровно, волноваться незачем. Все. Недолго пришлось бегать.
— А ты не волнуйся, аспирант, не за тобой, — веселится Жак, рыжие усы смешно топорщатся. Улыбка вовсе не злобная или ехидная. Вполне искренняя.
Рик стоит, ошалело переводя взгляд то на Жака, то на меня. Затем смешно наклоняет голову и становится так, чтобы я был между ним и капитаном.
Поворачиваюсь к магу. Бросаю взгляд на матросов — те сидят как ни в чем не бывало, изредка перекидываются словами.