Два лика одиночества.
Шрифт:
– Я, Дианари эа Сайнери Лиаласа, принимаю твою клятву, твою верность, твою службу. Клянусь в ответ быть благодарной и справедливой, помогать и ограждать тебя в твоей службе. Я, Мерцающая Звезда, – в этот миг Талеанис вновь увидел перед собой величественную богиню, – свидетельствую взаимной клятве и принимаю ее! – Меч рассек ночной воздух и коснулся плеча полуэльфа. – Встань, рыцарь Ордена Мерцающей Звезды, и да пребудет с тобой сила!
Мантикора поднялся на ноги. В голове шумело, как после пары кружек доброго эля. Дианари, улыбаясь, надела ему на шею медальон на цепочке.
Медальон представлял собой меч из темно-серебристого металла, обвитый белой молнией
– Рыцарь Ордена Мерцающей Звезды? – неверяще спросил Талеанис. Он никогда о таком не слышал, но смутно догадывался, что это такое.
– Да, – улыбнулась Дианари. – У этого Ордена нет кодекса, устава, магистров и тому подобного. Все это – в твоем сердце, и ты сам себе магистр и судья. Кроме того, в кулоне рыцаря заключен святой символ богини.
– Это правильно, – пробормотал ошарашенный Мантикора. – А то можно запутаться в количестве цепочек на шее.
Лиаласа расхохоталась.
– Это точно!
– Но что мне теперь делать, Дианари? Если Нортахел говорил правду, то…
– То тебе нужно уничтожить Левиафана. Проблема в том, что сказать это гораздо проще, чем сделать. Левиафан – мой заклятый враг, я сама убивала его трижды, но каждый раз он находил способ вернуться. Как – не знаю. Беда в том, что я практически ничем не могу тебе помочь, в этом мире мои силы очень ограничены, – Лиаласа задумалась. – Точно! Найди Глэнсириенну, ту эльфу, что заточила Левиафана в теле прапрадеда Нортахела. Она наверняка тебе что-нибудь подскажет.
– Но… Ведь демона заточили около десяти тысяч лет назад! Как Глэнсириенна может быть жива?
– Глэнсириенна – серый эльф. В отличие от лесных эльфов, серые действительно бессмертны. – Дианари встала, отряхнула куртку от налипшей хвои. – Я переночую с вами, а утром наши пути разойдутся. Я отправляюсь вслед за Левиафаном, прослежу, чтобы он не натворил слишком много бед, вам же следует идти на северо-восток, к Серебристым горам. Спи, Талеанис, вам предстоит тяжелая дорога.
Мантикора почувствовал, что не в силах бороться с внезапно накатившей сонливостью. Сил хватило лишь на то, чтобы завернуться в плащ и упасть на кучу лапника.
Талеанис проснулся от запаха вкусной еды. Открыв глаза, он увидел, что Дианари сидит на корточках возле костра, помешивая деревянной ложкой что-то аппетитно булькающее в котелке.
– Доброе утро, – поздоровалась она, увидев, что полуэльф проснулся. – Иди умойся, я почти закончила с завтраком.
Когда Мантикора вернулся к костру, котелок стоял на углях с самого краю, а две миски были наполнены кашей с мясом. К дереву были прислонены два небольших мешка. Откуда они взялись?
– Угощайся, – Дианари протянула ему миску, сама взяла вторую. – Поедим, потом я уйду, и разбудишь Лианну. Не стоит ей пока знать, что я здесь побывала.
– А как она тебя узнает?
– Сразу видно, что ты вырос не среди эльфов или даже людей. Моя раса бывает донельзя дотошной, когда дело касается моих изображений. Особенно тщательно скульпторы и художники почему-то выделяют обрубок уха и шрам на лице. Если Лианна меня увидит, мне будет сложно доказать ей, что я – не Мерцающая Звезда, и еще сложнее объяснить ребенку, почему я не могу вернуть ей маму. Девочка наделена способностью чувствовать ложь.
– Но она мне поверила, когда я сказал, что защищу ее от ночного убийцы и не позволю ему к ней прикоснуться, – тихо
– Ты не солгал. Зелье, которым тебя напичкали во время ритуала, пробудило самые темные твои стороны и многократно их усилило. Ты – не ночной убийца. Он в тебе, это так, но ты – не он, – Дианари подошла ближе, села напротив полуэльфа. Ее голос стал очень серьезен. – Талеанис, если бы весь кошмар в том поселении сотворил ты, я бы с тобой не разговаривала. Я бы тебя убила, не обращая внимания на последствия. И я не стала бы воплощаться в этом мире, а просто вынудила бы Левиафана вступить со мной в поединок в открытом Междумирье. И не имело бы значения, чего мне мог стоить тот поединок. Поверь, я поступила бы именно так, если бы ты действительно был тем, кого Лианна называет «ночным убийцей». – Она встала, отставив пустую миску, достала из-под куртки тяжелый мешочек. – Возьми, вам в дороге понадобится немало золота. В мешках у дерева – сухая еда. Горсть в котелок – и сытный ужин готов. Она долго не портится, поэтому рекомендую оставить на черный день. Мы еще встретимся, Талеанис.
– Позволь спросить тебя.
– Спрашивай.
– Та девушка, Маалинни…
– Которая тебя прокляла? – Лиаласа понимающе усмехнулась. – Увы, снять это проклятие мне сейчас не по силам. Я даже не знаю, в чем оно заключается. Маалинни была моей жрицей, одной из лучших в этом мире. Она обратилась ко мне за силой в тот момент, когда я готова была воплотиться здесь. Я успела ее спасти, но… Извини, в тонкости проклятия не вникала. Может, Глэнсириенна сможет тебе подсказать.
– Я не о том… Она… Маалинни сможет меня простить?
– Надеюсь, что да. Ее ненависть не станет тебе хорошим подспорьем в борьбе с Левиафаном. Ты еще о чем-то хочешь спросить?
– Ты сказала, что мужчин-полуэльфов немало, а женщин – всего две. Почему?
– Полуэльфы-мужчины – сыновья эльфийских женщин и людей. Они, за редким исключением – дети войн. Люди, грабя очередную деревню, поселение, город эльфов, часто насилуют эльфийских женщин, а те потом рожают детей-полукровок. Потому большинство полуэльфов, рожденных в эльфийских домах, не видят любви и тепла, так как служат матерям напоминанием о пережитой боли, страхе и позоре. Полуэльфы-женщины – дочери эльфов и людских женщин. Эльфы, захватывая поселения людей, убивают пленных, не оставляя в живых никого. И если шансы на то, что полуэльф будет сыном не войны, а любви, как в твоем случае, просто невелики, то шансы на то, что эльф будет спать с человеческой женщиной, ничтожно малы. Эльфийские женщины нередко влюблялись в людей, и я тому живой пример – у меня трое сыновей-полуэльфов. Но мои остроухие сородичи-мужчины отчего-то мнят себя венцом творения, и редко когда кто-либо из них удосуживался посмотреть на человеческую женщину как на женщину, если ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю. Но не понимаю другого – ведь мать Лианны – эльфа.
– Нет. Та девушка – сестра ее отца. Лианна – то самое исключение, дитя любви эльфа и простой девушки, дочери имперского легионера. Ее мать умерла во время родов, а отец погиб на последней войне вместе с отцом Нортахела. Его сестра взяла племянницу к себе и растила, как собственную дочь. Лианну любили в деревне, несмотря на то, что она была полукровкой, – ответила Дианари на вопрос, который Мантикора побоялся задать. – Девочка – дитя любви. А в любви нет ничего постыдного. Мне пора идти. Ищи Глэнсириенну в Серебристых горах, береги Лианну и не волнуйся пока о Левиафане. Я прослежу за ним и дам тебе знать, когда придет время. До встречи, Талеанис.