Два лика одиночества.
Шрифт:
– Рысь – память о прошлом. Иероглифы – надпись на моем родном языке.
– Что она означает?
– Это имеет значение?
– Нет. Просто мне интересно.
– Как-нибудь я ее вам переведу.
– Я запомню. Теперь перейдем к делу.
Александр открыл ящик стола, вынул шкатулку, откинул крышку. В его пальцах появился серебряный перстень с печаткой. На печатке поблескивала вырезанная из какого-то черного камня руническая XIII.
– Это кольцо снимать крайне нежелательно. Оно дает некоторую магическую защиту, служит маяком для портала на случай, если вас придется вытаскивать, и обладает некоторыми иными полезными свойствами. В шкатулке найдете
Вега кивнул, принимая кольцо, и надел его на средний палец левой руки. Перстень сидел, как влитой.
– Далее, – Александр извлек из шкатулки небольшой полукруглый мешочек из плотной кожи, в котором находилось что-то шарообразное. И в самом деле, на ладони Здравовича оказался шар из темного стекла, внутри которого едва заметно тлела алая искорка. – Это – лим. Он предназначен для связи со мной и членами вашей группы, надо только внести в структуру его памяти определенный образ и настроить так же лим того, с кем вы хотите в дальнейшем связываться. Последняя разработка наших магов, созданная ими в надежде отсрочить свою безвременную кончину.
Вега едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Мобильный телефон на магических батарейках!
– Полезная вещь, – спокойно улыбнулся даргел.
– Несомненно. Далее…
Процесс выдачи полезных предметов и объяснения их назначения затянулся на полчаса. Новоиспеченный следователь Тринадцатого департамента уже представлял себе, как будет повторять эту лекцию Рагдару, который наверняка вышутит каждое слово и каждую фразу, уже не говоря о том, что для каждой способности каждого из артефактов найдется не менее трех применений, не предусмотренных создателями.
После разбора содержимого шкатулки Александр познакомил Вегу с главой аналитического отдела Николасом Вандекампфом, серым эльфом Кирандреллом, возглавляющим магов, своим личным адъютантом виконтом Кайраном де Марано, главным следователем графом Адрианом де ла Вар, в чьем доме и находилась эта штаб-квартира ООР, и Игни дель Даск – под ее началом был оперативный отдел. Наконец, когда представление – или, как догадывался Вега, смотрины – нового следователя были завершены, Здравович познакомил даргела с людьми, из которых тот должен был набрать команду. Вега отобрал аналитика и мага, решив, что со всем остальным можно справиться и без привлечения лишних людей. Назначив им встречу следующим вечером в таверне «Корона Севера», следователь Тринадцатого департамента виконт Вега де Вайл отправился домой.
Дождавшийся его Рагдар внимательно выслушал рассказ друга и лекцию о содержимом коробки, не глядя, схватился за кольцо, и… даргел в течение минут трех пополнял свой запас непечатных выражений на наречии Севера. Наконец варвар умолк, недобро глядя на лежащее перед ним кольцо.
– Интересно, это намек? – зло усмехнулся он.
– В смысле?
– Кольцо из серебра. Я не могу к нему даже притронуться без весьма неприятных для себя последствий, я же оборотень. А цифры… посмотри внимательно.
Вега пригляделся, и… уже северянину пришлось запоминать слова, значение которых было ему неизвестно, но интонации не позволяли усомниться в том, что с тонких губ иномирца срывались отнюдь не примеры изящной словесности.
– Сиаринит… – черный камень, из которого были выточены рунические цифры, был тем самым, который мог убить Вегу куда вернее, чем обычная сталь убивает человека.
– Интересно, это намек на то, что ему все известно, или случайное совпадение?
– Не знаю, Рагдар. Но намерен это завтра же выяснить. А сейчас… Ты как хочешь, а я пошел спать. Это были тяжелые два дня, а мне так и не довелось отдохнуть.
На Мидиград опустилась тихая ночь. Многие, очень многие не смыкали глаз в эту ночь. Ломал голову над очередной задачкой Николас Вандекампф, коротал время в компании очаровательной эльфы Кайран де Марано, репетировал перед первым концертом Киммерион, мерил шагами комнату Лаарен III. Темная в своей комнатке лежала, бездумно глядя в потолок, а перед ее глазами вновь вставала ночь, проведенная с Вегой, вот только на месте даргела был совершенно другой мужчина. Кирандрелл, вновь и вновь просматривая слепок ауры нового следователя, приходил в восторг и с неким трепетом вспоминал умные антрацитовые глаза. А в замечательной таверне Мэхила «Пушистая наковальня» спокойно спали не мучимые сновидениями двое друзей.
В Париасе возвращалась в долину Дан-ри Арна, еще не знающая о Даре. Несколько восточнее Крионэйского княжества Мантикора тупо смотрел в огонь костра, в очередной раз задаваясь вопросом о собственном происхождении. В Хайклифе Гундольф фон Кильге праздновал посвящение его в рыцари ордена Грифона… Никто не мог предположить, что именно этой ночью судьба всего мира была изменена. Никто не мог даже предположить, что в ту ночь к почти ничем не примечательному миру в секторе h-35 было привлечено внимание даже не Хранителей Прайма – самого Творца.
Глава XVIII
Совпадение?
Языки пламени на поленьях в камине плясали свой замысловатый, ни на что не похожий танец. Киммерион третий час, не отрываясь, смотрел в огонь и пытался проанализировать ситуацию.
В принципе, все было ясно. Ким не мог понять только одного – почему этот варвар заступился за него, ведь он не мог не понимать, что если их схватят, то казни не избежать? И почему его странный друг решил спасти незнакомого эльфа с эшафота? Вампир не мог понять, что этим двоим от него нужно. Может, они – сотрудники Тринадцатого департамента? Конечно, Кайран сказал, что ООР оставил Киммериона в покое, но с чего эльф должен ему верить? Если Вега и Рагдар – люди Здравовича, то все понятно.
А если нет?
Тихо выругавшись, Киммерион приложился к фляжке с бренди. Он окончательно запутался. Кому и что от него надо? Черноволосому Веге он не верил. Зачем спасать его с эшафота, если от него ничего не требуется? Ким давно не верил в добрые чувства. Весь мир для него олицетворялся ненавистью к Александру Здравовичу, и ничто иное не могло иметь значения. До встречи с Губертом. Теперь в жизни вампира появилась скрипка. Ей можно было верить. Полированное дерево и волосы из гривы грифона не лгали и не предавали, и Киммерион верил своей скрипке. Раньше он верил и Губерту, но со дня смерти учителя прошло уже две недели, и теперь у него осталась только она…