Два одиночества
Шрифт:
Феликс усмехнулся, обрадованный признанием землянки. Он знал, как вернуть вдохновение любимой писаке. А на будущее решил запомнить, что если Виола вздумала ему готовить, то это верный признак того, что он опять перегнул палку.
— Ешь и я объясню тебе что хочу увидеть, — самодовольно ухмыльнувшись пообещал Феликс, предвкушая развлечение. Пар он выпустил, контроль восстановил, и теперь его эмоции были под крепким замком. Теперь он готов был показать землянке, что такое настоящая порочная плоть.
Виола
Это было ново. Я стояла возле дивана, на котором восседал Феликс. Он, насмешливо
— Может, не надо? — жалобно уточнила, чувствуя, как ослабели ноги, а низ живота предательски потянуло. Я возбудилась лишь от мысли, что окажусь в очень деликатном положении, да еще придётся попробовать себя в роли госпожи. Ведь именно это мне снисходительно позволил Феликс, чтобы я в полной мере ощутила себя Доминикой.
— Виола, ты должна это сделать, — увещевал меня альбинос, да только слышалась в его словах сладкая ложь.
Я не понимала её смысла. Видела по глазам Крума, что он забавлялся за мой счёт, и в какой — то момент я поняла, что сдаюсь. Ну его, этот рассказ. Лучше другой начну, нормальный. Пусть он не стал бы таким хитовым, как история Макса и Доминики, но я не могла оседлать бёдра манаукца. Просто не могла.
— Слушай, мне же электричество дали и галанет, наверное. Я лучше дома перепишу сцену.
— Виола, ты мне не доверяешь?
Суровый голос не вязался с весёлым выражением лица манаукца. Нет, это я себе не доверяла, но признаваться и не думала.
— Я просто не могу, — пробормотала в ответ и развернулась к выходу, как вдруг за спиной послышался шорох, и крепкие руки ухватили меня за талию. Я взвизгнула, и тут же оказалась сидящей боком на коленях Феликса. Сильные горячие руки крепко прижимали меня к груди как младенца.
— Мы говорили с тобой о доверии. Я доверяю тебе, Виола.
Я насупилась. Жар, исходящий от мужчины, окутывал моё тело. Я была в смятении, не понимала, что делать и что сказать.
— А котлеты мои есть не стал.
Феликс фыркнул от смеха, я вздрогнула от ласкового касания тёплого воздуха моих волос. Да что со мной происходило? Неужели он не понимал, что делал только хуже? Как сказать ему, что он слишком интимно со мной вёл себя, пусть и деликатно, не спорю, не переходя черту. Хотя тот поцелуй всё еще не стёрся из памяти и беспокоил меня.
— Я бы их попробовал, если бы они не были столь жирными. Но мы не о котлетах, Виола. — Я же выпала из реальности, представив его губы блестящими от моих котлет. Ах, как эротично он бы облизывал их. — Ты мне доверяешь? — Жаркий шёпот опять плавил мои мозги.
Ну почему я не была сильной? Почему не могла смотреть ему в глаза, а вместо этого уставилась на его невероятно яркие губы и с трудом сглатывала от сухости во рту? Мне хотелось молить, чтобы он поцеловал меня. Хотелось чувствовать его влажный язык на своих губах, попробовать его на вкус.
— А если я не сдержусь? — спросила я себя, поняв, что уже на грани порочного безумия. А ведь это не та любовь, не та привязанность, о которой я мечтала столько лет. Это похотливая страсть давно созревшей женщины, которую я так презирала в себе. Феликс мой читатель, который сейчас был учителем, и от меня ему нужен лишь роман, а не мои чувства к нему. И я должна перестать мечтать о нём как о мужчине.
Я не заметила, что озвучила свой вопрос, тем удивительнее было услышать ответ Феликса на него.
— Я разрешаю тебе делать всё, что захочется.
Я, испуганно взглянув в его глаза, поразилась такой щедрости. Мне показалось, он пошутил, но лицо манаукца было собранным, хоть на губах и играла лёгкая улыбка.
— Всё-всё? — робко попыталась заставить его одуматься. Слишком большую власть он решил мне подарить над ним. «Всё-всё» — как же это много!
— Я доверяю тебе и знаю, что насиловать ты меня не станешь. Я смело вверяю себя тебе, — торжественно заверил меня Феликс, а я чуть не задохнулась от злости.
Мужчина развеселился, наблюдая за моей реакцией. Его тихий смех стал последней каплей. И я решилась. Чего я, собственно, ломалась? Ещё посмотрим, кто не выдержит первым. Да и к тому же секс ему от меня не нужен, я тоже не горела желанием разбрасываться своей девственностью, она у меня одна! Я ничего не теряла! Вот только сомнения скреблись, как нонарские мыши, на задворках сознания. Я очень надеялась, что и вправду ничего не потеряю, идя на поводу у альбиноса.
Да и навряд ли я интересовала Крума как женщина, но заставить его усомниться в этом хотелось. Да, я женщина, просто немного неопытная. Хотел, чтобы я поскакала на его коленях? Я была готова принять вызов, отомстить ему за мои котлеты, заодно жир сбросить. Давно спортом не занималась, представлю себя в фитнес-центре! Хотя сравнивать манаукца и тренажёр не стоило. Горячая плоть не кусок холодного железа. И Феликс очень соблазнительно пах сладковатым парфюмом, лишая способности здраво мыслить. А от адреналина в крови я чувствовала себя дерзкой и пьяной.
Я села прямо, жутко нервничая, и ухватилась за плечи Феликса. Альбинос помог мне, придержав за талию, пока я перекидывала ногу.
— Молодец, — похвалил он, поглядев насмешливо потемневшим взором.
Я всё еще ходила в домашнем костюме, который мужчина приобрёл для меня, поэтому особо не стеснялась, пока не увидела, как трикотажные брюки облепили мои бёдра. Появилось дикое желание оттянуть тунику, чтобы прикрыться, но она была слишком короткой, и я смутилась.
— Виола, ответь честно, — Феликс, словно издеваясь, ласково убрал от моей щеки непослушный локон, заправил его за ухо и спросил так нежно, что меня будто током прошибло, — почему у тебя нет опыта общения с мужчинами? Ладно, про поцелуи мы выяснили, но ты ведь даже ни разу не сидела у мужчины на коленях. Это как-то странно. Вроде не монашка, не лесби, всю физиологию мужчин знаешь, как опытная женщина. Что в тебе не так?
Весь боевой запал тут же улетучился. Я сидела лицом к манаукцу и чувствовала себя такой беззащитной, открытой.
— А может, не со мной, а с теми, с кем я общалась? — тихо буркнула себе под нос. Вот честно, почему всегда и во всём виновата я, а не кто — то другой?
— Общалась не с теми мужчинами? Плохие парни тебя не заводят? Или, наоборот, привлекают, раз только с ними тебе доводилось общаться?
В глазах Феликса царило странное удовлетворение. Он осторожно поправил мои волосы, не предпринимая попыток пошловато подвигать бёдрами или же полапать мой зад. Мы сидели и общались как друзья. Просто поза была слишком откровенной для просто друзей. Нет, я заставила себя вспомнить, что мы сообщники. У нас одна цель — научить меня писать жаркие эротические сцены.