Два сердца
Шрифт:
Ройс сжал ее руку и снял перчатку. На длинных элегантных пальцах не было ни колец, ни перстней - еще одна характерная черта Лизы. Он поднес руку к губам и нежно прикоснулся к теплой гладкой коже.
В тот же миг его пронзило откровенное желание - неожиданное и острое. Ройс почти испуганно поднял глаза и с удивлением осознал, что Лиза испытала нечто похожее.
Она тут же выдернула руку.
– Я… не стоит этого делать.
– Если раньше она просто краснела, то сейчас уже откровенно пылала: пунцовые щеки горели, словно от пощечины.
– Спасибо за то, что предложил позаботиться
– Не просто предложил.
– Ройс постарался говорить беспечно и немного отступил: наверное, расстояние смогло бы спасти.
– На этой же неделе пришлю конюха и отправлю твоего подопечного в Ротервуд.
– Спасибо, Ройс.
– А тебе спасибо за чудесно проведенное время.
– Не дожидаясь ответа, лорд Пемберли закрыл дверцу и кивнул вознице.
Удивительно, но он уже был готов поверить, что какой-то злой дух колдует и внушает опасные, вредные мысли и чувства. В результате он только что стал счастливым и гордым обладателем толстой, никуда не годной лошади с неровным аллюром. Хорошо еще, что мисс Притчард не пожелала избавиться от Джорджа, а то в хозяйстве непременно появилась бы маленькая, но храбрая и горластая обезьяна.
Удивляясь собственной глупости, Ройс поднял воротник выше ушей и пошел по улице, стараясь не смотреть в ту сторону, куда уехала Лиза.
Глава 4
«Сэр Ройс Пемберли… О, об этом человеке автор может писать неделями, не уставая и не повторяясь.
Впрочем, нет, не совсем верно. Такие характеристики, как «повеса», «отчаянный», «сердцеед», «распутный» и «неудержимый», все равно будут встречаться снова и снова.
Но даже если отдельные выражения порой могут повторяться, сюжеты и истории уникальны и непредсказуемы. Подвиги сэра Ройса легендарны, и все же доблестному рыцарю неизменно удается избежать порицания - исключительно благодаря неотразимому обаянию.
Если говорить честно, то единственной леди, на которую не действует всесильная улыбка джентльмена (разумеется, кроме сестры), остается мисс Элизабет Притчард. О яркой особе тоже можно писать без конца, не опасаясь упреков в однообразии.
Эти двое составляют прекрасную пару и, вне всякого сомнения, служат убедительным аргументом в спорах с теми, кто утверждает, что дружба между мужчиной и женщиной в принципе невозможна. В субботу молодых людей заметили вместе на Бонд-стрит, увлеченных покупками.
А позже они появились в театре «Друри-Лейн», хотя официально мисс Притчард приехала на спектакль в сопровождении лорда Дарема».
Светские заметки леди Уислдаун 31 января 1814 года
Театр «Друри-Лейн» возбужденно гудел: уставшая от долгих зимних вечеров публика с нетерпением ожидала приятного развлечения. Ложи и партер стремительно заполнялись. Дамы и джентльмены предстали в лучших нарядах, в зале слышались заинтересованные
– Не могу дождаться, когда же, наконец, появится Эдмунд Кин!
– воскликнула Мег.
– Леди Бэнкрофт утверждает, что он гений.
– Она скосила глаза в сторону соседней ложи и возбужденным шепотом обратилась к сидящей сзади Лизе: - Слышала, что сказал граф Ренминстер? Обещал прийти на мой бал!
Лиза посмотрела туда, где кузина Мег, мисс Сюзанна Баллистер, спокойно беседовала с графом. Хотя мисс Притчард время от времени встречала мисс Баллистер в свете и неизменно восхищалась ее красотой, следовало признать, что сегодня молодая леди выглядела особенно очаровательной. Она улыбнулась:
– Ты увидишь у себя Ренминстера только в том случае, если пригласишь мисс Баллистер.
Маргарет удивленно вскинула брови.
– Так ты считаешь, что… о нет! Не может быть! Тебе известно, что случилось?
– Да, но с тех пор прошло немало времени. А Сюзанна, несомненно, весьма порядочная особа. К тому же чрезвычайно хороша собой.
Маргарет согласно кивнула:
– Да, конечно. Она такая чудесная… - Леди Шелбурн не договорила, поскольку ее внимание привлекла пара, сидящая в ложе напротив.
– О Боже! Смотри, леди Энн Бишоп приехала вместе с лордом Хардом. Как, по-твоему, это серьезно?
Лиза рассеянно кивнула и положила веер на соседнее кресло. Как правило, она не упускала случая всласть посплетничать, но сегодня сосредоточиться не удавалось. Очень хотелось спросить лорда Дарема, любит ли он театр и какие пьесы предпочитает. Возможно, на этой территории удалось бы обнаружить точки соприкосновения. Почему-то казалось важным открыть как можно больше возможностей для общения.
Однако завладеть вниманием лорда Дарема не удавалось, потому что джентльмен с головой ушел в разговор с лордом Шелбурном: темой увлеченного обсуждения послужил внесенный в палату лордов законопроект о налогообложении ферм. Лиза с трудом сдерживала раздражение. Неужели на свете не существовало ничего, кроме проклятых коров? Да, наверное, пора учиться проявлять интерес к этим таинственным созданиям. Ужасно!
Лиза грустно вздохнула и посмотрела вниз - туда, где из-под подола шелкового зеленого платья выглядывали красные туфельки. Они были расшиты золотой нитью и блестели так же нескромно, как рубиновое ожерелье на шее и рубиновые браслеты на запястьях. Да, мало кто осмелился бы надеть рубины к зеленому шелку, но ей нравился контраст: сразу вспоминалось Рождество.
– Ты сегодня слишком серьезна. Думаешь о пьесе?
Лиза подняла глаза и вздрогнула: так низко склонился Ройс. Синий, чересчур прямой и требовательный взгляд казался темнее, чем обычно. Внезапно стало жарко. Она смущенно посмотрела на Дарема, однако теперь вниманием молодого лорда завладела Маргарет. Лиза неохотно повернулась к Ройсу.
– Нет, совсем не думала о пьесе; просто любовалась браслетом.
– Она подняла руку.
– Рубины очень красиво отсвечивают.
Синий взгляд задержался на ее глазах, потом медленно спустился и замер на губах.