Два сердца
Шрифт:
Но вот о чем она думала? Дарем - самый настоящий крестьянин, фермер. Наверняка утащит ее в деревню и спрячет, Для яркой светской особы, привыкшей к разнообразию и элегантности лондонской жизни, подобная судьба может оказаться страшнее смерти.
Едва негласные соперники подошли к ротонде, Дарем откашлялся и заговорил:
– Сэр Ройс, хотелось бы обсудить одно очень важное обстоятельство.
Ройс подошел к столу, уставленному бокалами с шампанским, знаком предложил Дарему выпить, но тот лишь отрицательно покачал головой. Ройс, однако, не стал отказывать себе в удовольствии.
–
Лорд Дарем вытащил из кармана платок и вытер лоб.
– Прошу прощения за некоторую нервозность, но… сэр Ройс, я хочу поговорить о мисс Притчард. Она считает вас почти членом семьи - кем-то вроде отца…
Ройс поперхнулся: шампанское попало не только в горло, но и в нос.
Собеседник тихо выругался и хлопнул тяжелой ладонью по спине, причинив еще больший вред, чем шампанское.
Чтобы остановить насилие, сэр Пемберли поднял руку:
– Благодарю, уже отдышался. Просто… Лиза не считает меня отцом.
– Ну, значит, старшим братом, - без возражений исправился Дарем.
– Как только я встретил мисс Притчард… собственно, вы и сами отлично ее знаете. Она неповторима. Разумная, волевая молодая леди с прекрасной деловой хваткой, которая окажется весьма полезной в хозяйстве. Именно такую жену я и искал.
В груди возникло болезненное жжение, однако шампанское винить вряд ли следовало. Этот медведь целенаправленно искал жену. И нашел - Лизу. Можно подумать, его кто-нибудь звал в Лондон!
Ройс с трудом заставил себя говорить спокойно:
– Дарем, а вы оповестили о своих планах саму Лизу?
– Пока нет. Еще не пришло время.
– Он самодовольно улыбнулся.
– Полагаю, имею все основания считать, что мисс Притчард неравнодушна к моему вниманию. Видите ли, сэр Ройс, вы встречаетесь с Лизой каждый день и, разумеется, привыкли, однако в моих глазах… большего и желать нельзя. Она прекрасна, совершенна.
Да, этот человек говорил так, как способен говорить только влюбленный до безумия. Ройс одним глотком допил шампанское, поставил пустой бокал на стол, схватил следующий и мгновенно осушил.
Дарем наблюдал с очевидным недоумением, растерянно переминаясь с ноги на ногу.
– Сэр Ройс, вы хорошо себя чувствуете? Шампанское подействовало благотворно, и вскоре напряжение немного спало.
– Да, отлично. Можно задать вам один вопрос, Дарем?
– Я к вашим услугам.
– Что общего у вас с Лизой?
– Общего? Ну, мы… - Джентльмен солидно сжал руки за спиной и, нахмурившись, посмотрел на лепной потолок.
– Она… хм… общего. Право, я, общего, говорите?
Лорд Пемберли терпеливо ждал, пока собеседник осознает горькую правду: единственное, что объединяло их с Лизой, - это то, что их не объединяло ровным счетом ничего.
Внезапно взгляд Дарема прояснился.
– Лиза любит животных, а на моей ферме больше тысячи коров.
Коровы? Ройс покачал головой.
– Лиза любит лошадей и обезьян. Точнее, лошадей и одну конкретную обезьяну.
– А у меня и лошади есть, - поспешил заметить Дарем.
– Несколько отличных верховых, а еще рабочие.
Ройс
– Но мои коровы… что вам известно о крупном рогатом скоте, сэр Ройс?
– Дарем засветился гордостью.
– Мои коровы особой породы, выведены в результате упорной работы. Отец еще до моего рождения начал селекцию продуктивных животных, а я продолжаю его дело.
– На круглом лице появился румянец.
– Конечно, утверждение может показаться глупым, но такое стадо - настоящая фамильная ценность. В нем заключается мое главное достояние.
О Господи, Дарем вовсе не шутил. Ройс попытался представить Лизу в деревне, в окружении коров и дюжины толстеньких ребятишек - причем каждый держал в руках или маслобойку, или бидон с молоком. Мысль подействовала настолько угнетающе, что стало нехорошо: пришлось прижать руку к животу.
Безумие. Так что же, оставаться в стороне и наблюдать, как Дарем разрушает жизнь Лизы? И не только жизнь Лизы, но и его собственную, потому что без дружбы с мисс Притчард существование теряло смысл.
Ройс услышал свой решительный голос:
– Лорд Дарем, я опасаюсь лишь одного.
– Чего же именно?
– Дело в том… - Ройс прикусил губу, делая вид, что не уверен, стоит ли продолжать, и наблюдая за реакцией собеседника.
На самодовольном лице Дарема появилось выражение озабоченности.
– Ну же, сэр Ройс, нам с вами предстоит вскоре стать родственниками: Лиза считает Маргарет и вас своей семьей. Говорите все, что считаете нужным.
– О, что ж, отлично! Если предстоит стать родственниками, то, думаю, непременно должен предупредить… меня тревожит, как ваши коровы воспримут ее обезьяну. Дело в том, что порой Джордж ведет себя крайне агрессивно и даже очень больно кусается.
Дарем побледнел.
– Кусается?
– Именно. Разумеется, только когда испуган. Но очень маленькая обезьяна непременно испугается коров, особенно очень больших и очень продуктивных.
– Какой ужас! А я слышал, что укус обезьяны может оказаться опасным.
– Более того, зарегистрированы даже смертельные случаи. А если животное вдруг начнет охотиться на ваших коров… - Ройс ощутил острые угрызения совести: слишком тяжкую ношу, он возлагал на крошечные плечики бедного Джорджа. Однако выхода не было; следовало что-то немедленно предпринять. Что-то дерзкое и решительное, способное спасти Лизу.
Он повернулся и поставил пустой бокал на стол, размышляя, достаточно ли сказано.
Дарем долго молчал, обдумывая печальное известие, и, наконец, ответил:
– Это существо всегда меня нервировало. Может быть, удастся уговорить мисс Притчард оставить его в Лондоне?
– Никогда и ни за что. Она без ума от своего глупого зверя.
– Какая жалость! Я так надеялся… - Дарем с видимым усилием взял себя в руки.
– Что ж, придется хорошенько подумать. Не сомневаюсь, что удастся принять верное решение. Сэр Ройс, известно, что вы с леди Шелбурн очень близки Лизе, а потому считаю необходимым подчеркнуть… да, хочу заверить в благородстве собственных намерений.