Два шага до горизонта
Шрифт:
– Нет, – коротко ответил Граис, опускаясь на траву.
– В лагере вольных мы будем в безопасности, – приподнявшись на локте, чтобы лучше видеть собеседника, сказал Слим.
Граис ничего не ответил. Наклонив голову, он наблюдал за тем, как по стеблю травы ползет букашка с красными пятнами на сложенных на спинке желтых крылышках. Букашка двигалась вперед, размеренно и сосредоточенно переставляя лапки. Казалось, у нее есть какое-то свое, чрезвычайно важное дело. Внезапно из травы взметнулось вверх зеленое веретенообразное тельце стрекателя. Схватив упорную букашку передними лапами с острыми коготками, он снова исчез
– Ты нужен вольным, Граис! – услышал ксенос голос Грудвара.
– Мой Путь предначертан Поднебесным, – не оборачиваясь, заученно ответил Граис. – И сейчас он ведет не в лагерь вольных.
Проще всего было убедить в чем-то йерита, сославшись на волю бога. Вот и сейчас Грудвар не нашел, что возразить.
– В столицу тебе возвращаться нельзя, – сказал он. – Куда ты хочешь отправиться?
– В Меллению.
– После бегства из тюрьмы и убийства нескольких шалеев на нас будет объявлен розыск по всему Йеру. В Меллении стоит большой гарнизон имперских войск. Там тебя непременно схватят.
– Если на то будет воля Поднебесного, – ответил Граис и, закинув руки за голову, растянулся на траве.
Прежде, чем расстаться, Грудвар предпринял еще одну попытку уговорить Граиса идти вместе с ним и Слимом к вольным. Однако слабая надежда бородача вдребезги разбилась о снисходительную улыбку Граиса.
– Силой увести меня с собой ты не можешь, – сказал Граис. – А для того, чтобы убедить меня, у тебя нет достаточно веских доводов.
– Некогда мне было учиться красиво говорить, – обиженно наморщил лоб Грудвар.
Распрощались они довольно сухо и скованно. Что тому было причиной, Граис толком не понял. Да и не было у него времени разбираться в перепадах настроений своих временных спутников, которые к тому же спутали все его планы.
Ксенос забыл о своих недавних товарищах по несчастью, едва деревья скрыли от него их спины. Эти люди, так же, как сотни других до них, прошли через его жизнь, подобно призрачным видениям из сна. Уделом ксеноса всегда оставалось одиночество. Долгие, прочные отношения с людьми были для него непозволительной роскошью. Задача, стоящая перед ксеносом, постоянно требовала, чтобы между ним и людьми, среди которых ему приходилось работать, существовала некая полоса отчуждения. Играя свою роль, он не мог позволить себе быть с ними до конца искренним, – никто не должен был даже подозревать о его подлинных целях. Во время выполнения операции ксенос носил чужое лицо и говорил чужие, заранее заготовленные слова. Стараясь выглядеть так же, как все вокруг, он подспудно плел хитрую паутину интриг. А потом навсегда уходил из мира, который в результате его усилий претерпевал определенные изменения…
Да жил ли он когда-нибудь настоящей жизнью?.. Порою у Граиса возникали опасения, что он уже никогда не сможет стать самим собой. Он почти не помнил себя прежнего, до того, как попал в Центр… Кем он был тогда?.. Ведь не всегда же ксеносом… Нет, он ни о чем не жалел, только иногда задумывался, кем бы он был сейчас, сложись его жизнь по-иному?..
Граис резко встряхнул головой, прогоняя бесполезные мысли. Об этом у него еще будет время подумать. Сейчас перед ним иная задача. Поскольку встреча с наместником Кахимской империи в Йере, стараниями бородача Грудвара, сделалась невозможной, оставалось только идти к Сирху. Если и не удастся убедить преподобного в губительности для Йера проводимой им политики, то по крайней мере можно будет попросить Сирха устроить ему встречу с наместником.
Подумав о своем бывшем ученике, достигшем вершин государственной власти, Граис усмехнулся. Сирх, наверное, был первым йеритом, попытавшимся заставить служить себе Поднебесного. Сам Граис, проделавший в свое время нечто подобное, не в счет, – он был чужаком, хотя никто в Йере об этом и не подозревал. И ведь у Сирха почти получилось задуманное! Подвела его только жажда земной славы. А ведь мог бы стать после смерти святым!
Бедняга Сирх, в данный момент он пребывал в полнейшем неведении относительно того, что со стороны Халлата в направлении Меллении двигался человек, способный превратить преподобного в отработанный материал, никому не нужный мусор.
В пути Граис умышленно избегал больших проезжих дорог, где можно было встретить имперский караван, сопровождаемый охранниками, а то и просто отряд шалеев, занятый поиском беглецов. Лесом же было идти хотя и труднее, зато спокойнее. К тому же лес давал Граису крышу из листвы над головой ночью и не слишком обильную и изысканную, но вполне съедобную пищу в виде плодов и ягод, в которых, благодаря информации, хранящейся в расширенной памяти, Граис разбирался лучше любого коренного жителя.
В самом начале третьего дня пути, когда по расчетам ксеноса он должен был уже выйти к Меллении, Граис отыскал в лесу узкую тропинку, которая вскоре вывела его на заросший травой проселок. Лес вокруг был уже не тот, по какому шел Граис все это время. Теперь в нем явственно ощущалось близкое присутствие человека. Кусты вдоль дороги были помяты. То и дело встречались свежие вырубки, – желтые спилы на пнях еще не успели потемнеть от дождей.
Проселок, круто изогнувшись, повернул в сторону. Чтобы не отклоняться от выбранного пути, Граис снова вошел в лес. Но очень скоро, продравшись через густой кустарник, он вышел на открытую местность.
Поросшая скудной растительностью каменистая равнина простиралась до виднеющейся невдалеке невысокой каменной гряды. Чуть левее того места, где вышел из леса Граис, выбирая траву среди камней, бродило десятка полтора серых лавахов. Присматривал за ними пастушок, мальчик лет девяти, одетый в лохмотья, с копной нечесаных волос соломенного цвета.
Мальчик сидел в тени кустарника и, должно быть, спал, потому что появления Граиса он не заметил. Зато небольшая мохнатая гарата, лежавшая у его ног, завидев незнакомца, приподнялась с земли и, обнажив клыки, предупреждающе зарычала. Мальчик проворно вскочил на ноги и, быстро осмотревшись по сторонам, испуганно уставился на Граиса.
Наклонившись, Граис почесал гарату за ухом, и та, перестав скалиться, умиленно зажмурила глаза и, словно копье, подняла вверх длинный голый хвост.
– Я не слуга твоего хозяина и пришел сюда не для того, чтобы проверить, не спишь ли ты вместо того, чтобы присматривать за стадом, – посмотрев на мальчика, сказал ксенос. – Я направляюсь в Меллению. Ты не укажешь мне нужное направление?
– Конечно, – чумазое лицо мальчугана расплылось в радостной улыбке. – Город там, за грядой, – махнул он рукой.