Два шага до горизонта
Шрифт:
– Об этом мы тоже поговорим, – рука Касата зависла в воздухе, по-прежнему указывая на дверь. – Хотя мне казалось, что тебе известно гораздо больше, чем мне.
– Не придавай слишком большого значения слухам, – усмехнулся Граис, направляясь к двери.
Касат, повернувшись к людям, стоявшим вокруг крыльца, вскинул над головой руки с раскрытыми ладонями.
– Вы видели Его! – громким, но при этом вибрирующим от показного волнения голосом произнес он. – Так расскажите об этом остальным! Пусть все узнают, что Великий учитель Йера Граис из Сиптима присоединился к нам! – Опустив руки, Касат согнутым пальцем подозвал к себе одного из йеритов и уже без ложного пафоса, негромко и по-деловому отдал распоряжение: – Пошли гонцов с известиями к Туркану, Аствиру и Малтуку.
– Велик один лишь Поднебесный, – заметил, оглянувшись на Касата, Граис.
– Твоя скромность, Граис, заслуживает наивысшей похвалы, – приложив руку к груди, учтиво поклонился ему Касат.
– Так же, как твоя самоуверенность, Касат, – поклонился в ответ ему Граис и вошел в дом.
В доме было темно и неприбранно. Тусклый свет проникал в помещение через единственное окно, затянутое белой промасленной тряпицей. Посреди комнаты стоял большой квадратный стол, сколоченный из трех толстых досок. Вместо стульев – деревянные чурбаки. В дальнем углу чадил плохо затушенный очаг, сложенный из больших закопченных камней. Неподалеку от него – стопка истертых, выцветших циновок, служивших постелями для тех, кто здесь ночевал. Даже для временного убежища обстановка в доме была невероятно убогой.
– Присаживайся, – Касат указал Граису на один из чурбаков и сам сел на соседний. – Судя по тому, как тебя охраняли, ты действительно тот самый Граис из Сиптима, о котором говорил Фирон.
– У тебя есть в этом какие-то сомнения? – спросил Граис.
Касат усмехнулся и покачал головой.
– Дело не только во мне, – вновь взглянув на Граиса, сказал он. – Нужно, чтобы и у остальных не было в этом ни малейшего сомнения.
– Ты говоришь о людях из этого лагеря? – взглядом указал в сторону двери Граис.
– И не только о них. Ты нужен мне для того, чтобы объединить отряды вольных.
– Большинство из которых – просто разбойники, промышляющие на больших дорогах, – заметил Граис.
– Какая разница, – ответил Касат. – Пока разбойники грабят караваны империи, они делают одно с нами дело.
В дверь вошел мальчик лет десяти с двумя деревянными плошками в руках. Подойдя к столу, он поставил на него эту нехитрую посуду и быстро удалился прочь. От плошек шел теплый аппетитный запах.
– Угощайся, – пододвинул одну из них Граису Касат. – Еда не ахти какая, но, что уж есть…
В плошках был отварной патрат с мясом, – еда, которую в домах бедняков подают на стол не чаще одного раза в год, только в праздник Благодати Поднебесного.
– Прежде всего я хочу понять, как и почему я здесь оказался, – не притрагиваясь к еде, сказал Граис. – Кто сообщил вам о том, что меня арестовали и везут в столицу?
– Фирон, – коротко ответил Касат, помешивая ложкой горячую еду.
– А откуда об этом стало известно ему?
Касат молча пожал плечами.
– Ну так позови сюда Фирона! – воскликнул Граис. – И Грудвара тоже. Я и ему хочу задать пару вопросов.
– Хорошо, – сказал Касат.
Воткнув ложку в еду, он поднялся с чурбана, на котором сидел, и не спеша подошел к двери. Чуть приоткрыв ее, он высунул голову наружу и что-то коротко крикнул. Вернувшись к столу, он снова принялся перемешивать еду в своей плошке.
– Если я правильно понял то, что рассказывали о тебе Грудвар и Фирон, – произнес, не глядя на Граиса, Касат, – ты не являешься сторонником вольных?
– Нет, – коротко ответил Граис.
Ему вовсе не хотелось вести долгие пространные разговоры на тему, которая казалась ему не стоящей даже гнилого ореха. К тому же сейчас его больше интересовало то, что расскажут Фирон и Грудвар, нежели взгляды Касата, касающиеся движения вольных.
– Может быть, скажешь почему? – снова задал вопрос Касат.
– Не сейчас, – недовольно дернул уголком рта Граис.
– Что ж, – усмехнулся Касат. – Времени у нас предостаточно.
Дверь распахнулась, и в дом вошли Грудвар и Фирон.
– Присаживайтесь, братья, – предложил им Касат, указав на свободные чурбаки.
Граиса удивило то, как робко и неуверенно держались Фирон и Грудвар. Неужели этот рыжий коротышка внушал им такое почтение?
– Фирон, каким образом ты узнал, что меня арестовали и везут в столицу? – обратился Граис к своему бывшему ученику.
– Мне сообщил об этом Минос, учитель, – ответил Фирон. – Он специально для этого прискакал из Меллении. Не знаю уж, откуда ему стало известно о том, что я связан с вольными…
– Минос?! – удивленно переспросил Граис.
– Да, учитель, – поспешно кивнул Фирон.
Час от часу не легче! Сначала Минос сдает его шалеям, а после садится на чеклака и несется во весь опор в Халлат, чтобы предупредить Фирона об аресте учителя. Абсолютно никакой логики…
– Где сейчас Минос? – спросил Граис.
– Не знаю, – развел руками Фирон. – Он уехал сразу же, как только рассказал мне то, что ему было известно о твоем аресте.
– А он не говорил тебе, что сам указал на меня шалеям?
– Минос? – искренне удивился Фирон.
– Ты ведь знаешь, что Минос близкий друг Сирха. Почему же ты поверил ему?
– Ты сам говорил, что собирался встретиться с Сирхом, – словно оправдываясь, залепетал Фирон. – Я слышал о побеге из тюрьмы троих заключенных, одним из которых, по слухам, был ты… А потом, уже здесь, в лагере, Грудвар подтвердил, что, расставшись с ним, ты отправился в Меллению.
Граис внимательно посмотрел на Грудвара.
– А в чем, собственно, дело? – поежился под его колючим взглядом бородач. – Все ведь и произошло именно так, как предупреждал этот ваш Минос.
– Фирон, – снова перевел взгляд на своего бывшего ученика Граис. – Ты давно знаком с Грудваром?
– Да уже года три, – быстро глянув на бородача, ответил тот. И, что-то прикинув в уме, кивнул: – Да, точно, – три года.
– А когда ты последний раз виделся с Миносом? – спросил Граис. – Я имею в виду, до этой вашей встречи.