Два шага до горизонта
Шрифт:
Но, если природные катастрофы заранее сигнализируют о своем приближении, то, быть может, и грядущие социальные потрясения тоже являются источниками неких сигналов, воздействие которых можно ощутить незадолго до того, как произойдут сами события? Ведь ничто не происходит внезапно. Любое действие имеет подготовительный этап, на протяжении которого все большему числу людей тем или иным образом становится известно о готовящейся грандиозной подвижке людских масс. Слухи и предчувствие грядущей беды расползаются по сторонам от центра заговора, порождая новые слухи и неосознанное
Лежа на кровати, Граис чувствовал, как тело его постепенно сковывает приятная дремотная слабость. Самым ужасным было то, что он не только не мог, но даже и не хотел с нею бороться. И это при том, что каждая клеточка организма буквально вопила об угрозе, спастись от которой, наверное, еще было возможно. Но для того, чтобы спастись, следовало что-то предпринять. А что можно противопоставить пока еще незримой и даже неназванной опасности? В том странном состоянии, в котором сейчас пребывал Граис, любое движение казалось бессмысленной тратой сил.
Время близилось к полудню, а Граис все никак не мог стряхнуть с себя полусонное оцепенение. Такое состояние нередко бывает после дневного сна у тех, кто не имеет привычки спать в светлое время суток.
В конце концов, чтобы хоть немного развеяться и прийти в себя, Граис решил выйти прогуляться.
Дверь, ведущая в сад, была незаперта, но за порогом ее, как всегда в любое время суток, дежурил один из преданных Сирху эребийцев.
– Я просто хочу прогуляться по саду, – ответил Граис на его вопрошающий взгляд.
Эребиец молча кивнул.
Граис не спеша шел по посыпанной крупным речным песком тропинке, а следом за ним, на расстоянии пяти шагов, неслышно ступал широкоплечий гигант.
«Интересно, – подумал Граис, – каким образом эребиец дал своему напарнику знать, что тот должен сменить его на посту у двери?» Однако спрашивать слугу об этом он не стал, решив, что тот, как всегда, не ответит на вопрос, а отделается короткой, ничего не значащей фразой. Или же попросту сделает вид, что не понял, о чем его спросили.
Граис шел не торопясь, полной грудью вдыхая благоухающий аромат экзотических растений, собранных в саду Сирха. Листва деревьев укрывала его от палящих лучей солнца. Птицы щебетали о чем-то своем, словно и не замечая идущего по саду человека.
Граис наслаждался покоем. Впервые за кажущиеся бесконечными дни томительного ожидания ему наконец-то удалось на время забыть о своем профессиональном долге и связанной с ним ответственности, нести которую постоянно не под силу ни одному человеку. Жизнь просто спокойно текла своим чередом. Время обволакивало ксеноса, подобно тихим, прохладным водам бескрайней реки, и плавно увлекало вслед за собой. У Граиса вдруг возникла мысль, что если бы у каждого человека был свой, пусть даже совсем крошечный, садик, то многие беды, которые люди сами на себя же и обрушивают, навсегда ушли бы в прошлое. Какой смысл брать в руки оружие и отправляться на поиски лучшей жизни в чужую страну, если дома у тебя есть старый сад, в котором ты все можешь устроить именно так, как нравится тебе самому? Обустроить сад – все равно что создать новую Вселенную…
Услышав позади себя скрип песка под ногами торопливо идущего человека, Граис настороженно обернулся. Расслабленности и неги как не бывало, – ксенос был собран и готов к действиям.
Эребиец посторонился, пропуская нагнавшего его слугу-йерита.
Остановившись перед Граисом, йерит перевел дыхание и быстро вытер рукавом выступивший на лбу пот.
– Господин… – он на мгновение замялся, не зная, правильно ли обратился к гостю. – Преподобный Сирх желает видеть тебя в своих покоях. Немедленно.
– Что случилось? – брови Граиса сошлись у переносицы.
Слуга-йерит отвел взгляд в сторону.
– Я провожу тебя, – сказал он.
Следуя за слугой, Граис быстро добрался до той самой комнаты, где обычно встречался с Сирхом.
Сирх сидел в кресле, спиной к двери. Граису были видны только руки преподобного – свешиваясь через подлокотники, они почти касались пальцами пола.
– Я пришел, – сказал Граис, когда дверь за его спиной закрылась.
– Слышу, – глухо ответил Сирх.
Кисть левой руки его едва заметно качнулась.
– Мой посыльный пока еще не вернулся… – начал было Граис.
– Зато мой вернулся, – перебил его Сирх.
Голос преподобного звучал все так же странно. Граису даже показалось, что он улавливает в нем признаки с трудом сдерживаемых рыданий.
– И что за вести он тебе принес? – спросил Граис, не догадываясь, о каком именно посыльном говорит Сирх.
– Разные…
Правая рука Сирха приподнялась и чуть сдвинулась назад, в сторону Граиса. Между указательным и средним пальцами был зажат сложенный вдвое лист серой бумаги.
– Возьми, – велел Граису Сирх.
Граис сделал шаг вперед и, взяв из руки Сирха бумагу, развернул ее.
Это был ответ Килоса на письмо преподобного. Очень кратко юноша сообщал отцу, что с ним все в порядке. В самом конце письма три раза было написано слово «да» и дважды – «нет».
– Откуда это письмо? – удивленно спросил Граис.
Ксенос был недоволен и одновременно не мог взять в толк, с чего это вдруг Бурдюк доставил послание прямо к Сирху, не показав прежде ему?
– Его принес мой верный буссарец, – все так же медленно и глухо произнес Сирх.
– А что означает «да»-»да»-»да»-»нет»-»нет»?
– Чтобы быть уверенным, что Килоса не заставили написать письмо заранее, я задал ему пять вопросов, ответить правильно на которые не мог бы никто, кроме него, и попросил ответить на них в том же порядке. Теперь я уверен, что Килос написал письмо после того, как прочел мое.
– Значит, у тебя больше не осталось сомнений?
– Ни малейших!
Сирх резким движением поднялся из кресла. Граис с удивлением увидел, что на преподобном одет простой серый балахон, который носят странствующие проповедники, с капюшоном, накинутым на голову и закрывающим верхнюю половину лица.