Два шага маятника
Шрифт:
– Сколько еще подлости на свете! Сгубить такую больницу! Да я бы первого… Что же вы станете делать, Долли?
– Ждать Ласкара и его жену, - более спокойно сказал биолог.
– Они явятся и тогда обсудим. Хватит
волнений. Полина совсем раскисла. Ну-ка покажи голову. У, какая шишка! Дай я подую на нее, поворожу. Через день-другой пройдет.
– Ах, Карел, как ты можешь…
– Самое главное сейчас, чтобы Ласкар и Памела не ввязались в какую-нибудь историю. А все прочее… Открытие наше не пропадет. Люди все равно получат его. Именно
Он немного успокоился и, ощупывая кулаки, мрачно хмурился, стараясь представить себе трагедийную ночь во всех деталях. Сожгли лабораторию? Новую построим. Еще какую! Охотились за ним? Ускользнул и надежно укрыт. Можно надеяться, что и Ласкар с женой… Не без участия Хеллера мракобесы подняли шум. Уймутся! Не то время. Но вот дадут ли ему работать в дальнейшем все эти шереры, стэнрицы, хеллеры, ликоры? Правительство не может их угомонить. Объединились, ополчились на него. Дать бы им в руки наше открытие! О, они бы сумели воспользоваться им по-своему! Сколько жестоких старцев в Европе и не только в Европе разжигают между народами ненависть, толкают мир к войне. Все они охотно пережили бы еще одно-два поколения людей и все время сеяли бы зло на земле. Да он скорее умрет, чем выдаст тайну, которая подняла его сейчас выше всех п дает надежду как-то заставить власть имущих стариков задуматься над своей деятельностью. Вторую жизнь - за добро! И только.
Зачем они охотились за ним? Конечно, это старый прием: засадить в каменный мешок и держать, пока не станешь делать, как прикажут. Просчитались!
Полина засыпала. В домике было уютно, тихо, за стеной еле слышно скрипели цикады, успокоительно шелестели листья кустарников. Карел сидел рядом с женой и размышлял над своим положением.
Скрипнула дверь. Он услышал шепот. Монтекки подошел поближе, сказал вполголоса:
– Роза говорит, что сюда едет машина.
– Ребята остановят ее там, - прошептала девочка.
– Если чужие - они свистнут.
Замолчали, прислушались. Тихо. Затем глухо затопали тяжелые шаги. Слава богу, Сарджи.
– Ты не спишь, Полина?
– спросил Карел.
– Сарджи с новостями.
– У вас, как на фронте, - прогремел он, входя.
– Дальняя разведка, пост наблюдения, связь. Молодцы.
– Рассказывайте, - нетерпеливо попросил Карел.
– Бунт улегся. Полиция арестовала целую кучу погромщиков. Лаборатория сгорела. Машины разрушены, ущерб огромный.
– Так… - обреченно сказал Карел.
– Зачинщики?
– Их, как водится, не оказалось. Стихийное проявление религиозных чувств. И самое печальное: Памела в больнице.
– Памела? Что с ней?
– Полина поднялась и широко открытыми глазами испуганно смотрела на Сарджи.
Он вздохнул.
– Если бы мы знали, сударыня! Она, вероятно, оказалась в толпе. Может быть, пробиралась к нам. Серьезное ранение в голову. Без сознания. Ласкар около нее.
– Какое несчастье!
– прошептала Полина и заплакала. Собственная беда казалась теперь не стоящей внимания. Бедная Памела!
– А что говорят врачи?
– Недели две ей придется лежать.
– Боюсь, что это месть Хеллера, - сказал Карел.
– Жаль, что она не может сказать сама. Ну, если мы встретимся с ним!..
– Он сжал кулаки.
– А вот доктора Данца я не отыскал. Исчез. И никаких следов.
– Он шел за нами к окну, я отлично помню!
– сказал Карел.
– Неужели не успел уйти?
– В моргах его нет. Среди арестованных тоже. И в больницах не отыскался.
– Странно… - задумчиво произнес Карел.
Нам придется вернуться немного назад, чтобы полностью восстановить картину драматических событий, главные детали которых уже известны.
Доктора Данца связали, бережно подняли и понесли. Сбоку за лабораторией стояла машина. Открылись дверцы, биолога втолкнули в машину. И в это время неподалеку вспыхнул яркий свет. Их сфотографировали! Еще с открытыми дверцами машина рванулась и унеслась. Номера на ней не оказалось.
Предстоял долгий путь.
Этот путь, прослеженный гораздо позже, лежал к границе Браварии, а оттуда к ближайшему военному аэродрому.
Данца переложили из машины в самолет, и к утру он очутился очень далеко от родных мест, где-то на восточном побережье Пиринейского полуострова.
Здесь с недавних пор обосновались состоятельные браварцы, позволившие себе роскошь купить у обедневшего местного правительства самые удобные участки земли. На берегу моря, где испокон веков стояли старинные замки и крепости, рядом с реликвиями старины быстро возникали блестевшие стеклом и пластмассой новехонькие виллы. Берег застраивался. Тут был как бы кусочек Браварии, перебравшийся на бурую, обожженную землю древней Иберрии.
Данцу предстояло жить в райском уголке земли. Но он этого не знал.
Он очнулся на кровати в тихой, покойной комнате. Болела голова. Первая попытка встать не удалась. Он повторил ее еще раз и сел. Посмотрел на свои часы. Они стояли. Завод кончился. Следовательно… Да, прошли почти сутки. Куда его притащили? Данц подошел к окну. Жалюзи не открывались. Через прорези внизу виднелся сад. Сбоку он увидел на дереве оранжевые плоды. Апельсины. Италия?.. На столе стоял графин. Он напился. Хороший лимонный напиток. Чудесно. Прошел в другую комнату. Тоже тихо, уютно, нигде ни звука. Открыл еще одну дверь. В коридорчике сидел крупный и, видно, сильный малый с черными усами.
– Сюда нельзя, синьор, - сказал он по-силурийски с заметным акцентом и поднялся.
Данц закрыл дверь. Так. Синьор. Вероятно, он в Италии или Испании. На улице жарко и ничего не поймешь. Ладно. Отдохнем, подумаем.
Значит, его похитили. Персона Данца сама по себе вряд ли настолько интересна, чтобы за ней охотиться. А если вспомнить, что похищение произошло около лаборатории, то, очевидно, похитителей интересовал не он, а Карел Долли. Куртка Долли - вот что их ввело в заблуждение. Они приняли Данца за Карела!