Два угла
Шрифт:
Что мешало согласиться просто для вида? А после сообщить, что узнать так ничего так и не удалось? Ведь, по большому счету, Адина права, когда на кону такие высокие ставки, жизнь одной особи ничего не значит. Это каждый разумный человек поймет. Только… когда выясняется, что эта неважная жизнь — твоя собственная, резко хочется перестать быть разумным. И остаться просто живым.
— Ты согласна?
Тишина пещеры… и только дыхание стоящих вокруг тайтов. И такое знакомое лицо Шалье, и легкая тень улыбки, промелькнувшая, когда он протянул ей руку. Мучительно прекрасный цветок,
— Нет, — выдохнула и тут же поднялась.
Советница ничего не говорила, только настойчиво пыталась поймать взгляд Латисы. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять подтекст — Адина знала о своей подопечной много вещей, способных быстро и качественно испортить трудовую историю. Другая бы, пожалуй, над этим задумалась, вот только человек, к которому приходит мертвая, вряд ли станет размышлять над подобными мелочами. Латиса долетела до выхода и оттуда резко обернулась.
— Нет! — крикнула почти с ненавистью. И вышла.
Быстрым шагом пройдя коридор и завернув за угол, Латиса врезалась в Карасана. Как будто в стену, он даже не шелохнулся, назад не отступил, но и поддерживать не стал. Перед глазами плавало столько картин пещеры, что его лицо отлично в них вписалось. Темные фигуры… Светлые нечеткие пятна…
Шалье говорил, Карасан тоже там был. Но воспоминаний об этом так и не появилось.
— Скажите… — заворожено прошептала Латиса.
Он отступил.
— Пойдемте в комнату отдыха, там можно спокойно поговорить.
Она послушно пошла следом. Последнее время просто поразительно, насколько она стала послушна! По крайней мере, когда дело касалось тайтов.
В комнате было пусто. Кофейный аппарат слегка жужжал, а он булочек, лежащих на столе, шел горячий сладкий дух. Карасан остановился посреди комнаты и с ожиданием оглянулся. Попытался улыбнутся, но губы непослушно съехались назад, будто захлопнулись.
— Скажите, Карасан, я правда… тогда… там… вас видела и прошла мимо?
— Правда.
Латиса задохнулась.
— Но это была просто случайность!
— Что именно? Что видели? Или что мимо прошли?
— Что я вообще там была!
— Случайностей не бывает.
— Это у вас что, ритуальная фраза?!
Глаза тайта странным образом застыли.
— Не совсем. Просто… может, вы сделали это и неосознанно, но вы искали выход из своего тупика. Если женщина делает выбор, считается, что все уже хорошо, я бы был в этом уверен, если бы вы выбрали… не его. Латиса, вы нашли выход из тупика. По-своему. Вы молодец, только зря вы… прошли мимо. Шалье немного… фанатичен. И…
Латиса насторожено ждала от запнувшегося тайта продолжения.
— И… он. Кто знает, что задумал? Может, просто нашел своим дикарям новую…
Карасан хрипло вздохнул и замолчал. Замолчал до того, как распахнулась дверь.
— Если понадобиться, я смогу заменить вас на вашем рабочем месте, — другим, вежливым и сухим голосом сообщил Карасан. — Тихого пути.
И вышел, оставит Латису наедине с Шалье. Тот с интересом рассматривал ее кафит, словно он существовал сам по себе, отдельно от хозяйки. Латиса, как завороженная, смотрела ему в лицо и не могла отвернуться. Проще было, когда его постоянно закрывал экран. Неизвестно, что увидел Шалье, но вдруг подошел ближе, а потом неожиданно притянул Латису к себе. И она поддалась, одновременно пытаясь понять, отчего это делает. Отчего так спокойно становиться, когда он рядом? Отчего она безо всяких сомнений прижимается к чужому и, в общем-то, опасному незнакомцу. Разве это нормально? Латиса пыталась понять, мог ли он как-то на нее повлиять. Попытку гипноза она бы заметила, значит, не гипноз. Что-то подмешали в еду? Непохоже, пока она не увидела Шалье, почти о нем и не вспоминала. Может, тайты способны влиять на поведение людей своей энергией? Этого пока невозможно узнать, надо в базе порыться. Хотя, вряд ли бы они стали афишировать подобное умение.
И вообще… он очень странно держит руку на ее спине. Крепко прижимает ладонь между лопаток и кожа в этом месте немножко зудит и чешется. Он ее… не обнимает, совершено точно. Просто стоит, прислонив к спине ладонь.
А может ли она что-то изменить? Латиса легко отшатнулась и Шалье так же легко ее отпустил, убрав руку.
Поучается, ее никто и не держит. И ни к чему не принуждает. Латиса задумалась над этим и из размышлений ее выдернул щелчок открывающейся двери. Впрочем, тот, кто заглянул тут же ушел, не показываясь. Она не посмотрела, кто это был, отошла и уселась на диван.
— Ты в порядке? — впервые за все время заговорил Шалье.
— В каком? В качестве человека или в качестве… собственности?
— Собственности? — удивился тайт. — Тебя так назвали?
— Да, в вашем же уведомлении!
Шалье подошел и сел рядом, скептически уставившись на дверь. Потом надвинул на глаза экран.
— Ну, это не совсем так, — сказал, поднимая его через минуту. Все это время Латиса нервно сжимала и разжимала руки в кулаки. — Просто подходящего слова в вашей лингве нет. Собственность — просто одно из качеств твоего состояния. Но ты живая, и… ну там много всего, сейчас не время и не место обсуждать.
Тогда Латиса решилась.
— Почему тайты делают это со мной?
— Что?
— Заставляют остаться, когда я хочу улететь домой? Заставляют… силой?
— Силой? — изумился Шалье и опять задумался.
— А как это еще назвать? Владение собственностью в моем случае — это разве не ее принуждение к чему либо?
Шалье только удивлено оглянулся. Потом вдруг вскочил.
— Латиса, пожалуй, объясню кое-что. Если ты хочешь улететь — улетай.
Это было неожиданно. Она задержала дыхание, прокручивая слова, раз за разом: хочешь — улетай, хочешь — улетай.
— И в чем подвох? — тихо спросила.
— Никакого.
— И не будет никаких санкции по отношению к экспедиции и к человечеству в целом? И никаких других последствий?
— Никаких, — подтвердил Шалье.
— Но как же… — рассеяно прошептала Латиса. Вдруг он наклонился, резко схватил ее за плечи и уставился глаза в глаза.
— БЫСТО! НЕ ДУМАЯ! ОТВЕЧАЙ! ТЫ УЛЕТИШЬ? — выкрикнул.