Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
В парк никто не стремился. Даже работники мельницы, наверняка исторически-значимой и всё такое, не спешили. Скорее всего, Фоули или кто-то ещё из компании об этом позаботился.
Девять ноль три.
Мистер Фоули дочитал свою книжку и бросил её на траву с явным раздражением. Закрыл глаза, прислонился к стволу дерева и о чём-то задумался. Если внимательно присмотреться, можно было заметить. что он крутит в пальцах крестик.
Место для встречи, кстати, мистер Фоули выбрал хорошее. Из возвышенностей — деревья и мельница. Мельница занята, а в деревьях особо не спрячешься. Никаких столетних дубов как в Гайд-парке:
«Оружие или наркотики?» — лениво подумал Себ. Он немного пошарился в интернете: «М-Корпорейшн» была холдингом, который включал в себя фабрики по сборке и производству мобильных телефонов, несколько транспортных парков, какую-то сельскохозяйственную компанию и пару химических лабораторий. Но Себ понимал, что ради моркови или даже телефона люди редко убивают. Ладно, из-за телефона ещё могут, в подворотне. Здесь — другое дело. Раз мистер Фоули привык ходить на деловые встречи со снайпером, значит, уверен: его будут пытаться прикончить.
Девять пятьдесят четыре.
Будет неплохо, если мистер Фоули останется там же. Или немного сместится влево. Дальность — семьсот метров, даже если гостей окажется много, их можно будет просто снять одного за другим.
О том, кто и что будет делать с кучей трупов, Себ не думал. Клаус гарантировал, что это уже забота других людей.
В десять пятнадцать мистер Фоули встал со своего места, отряхнул костюм, потянулся и принялся расправлять складки на воротнике и манжетах. И почти сразу Себ увидел гостей. С той же стороны, откуда пришли они с Клаусом, к мельнице двигались трое. Они подходили к парку нерешительно. И чувствовали себя в нем неуютно. Один был низкий и круглый, остальные — высокие и квадратные. Босс и мордовороты-телохранители. Было бы лучше, если бы Фоули оставил Клауса рядом. Винтовка быстрая, но расстояние может сыграть роковую роль.
Эти мысли совершенно не отвлекали Себа, он передёрнул затвор, отмечая плавный ход — мягче, чем на его родной «М-24».
Троица подошла к Фоули, который на их фоне смотрелся подростком — и из-за роста, и из-за манеры двигаться и жестикулировать.
Себ не слышал ни слова, но отлично видел лица всех гостей и весьма выразительную спину Фоули.
Разговор начался мирно. Толстяк и Фоули обменялись рукопожатиями. Мордовороты немного отошли и, вне всякого сомнения, занялись тем, чем изначально планировал заниматься сам Себ: принялись досматривать сны. О чём там боссы говорят — не их дело.
Фоули размахивал руками и дергался. Толстяк улыбался, а потом вдруг побледнел и отшатнулся. Мгновенно произошло сразу несколько событий: Фоули наклонился, толстяк вскрикнул, один из телохранителей схватил Фоули за грудки. Себ включил целеуказатель, расположив подрагивающую красную точку аккурат между бровями толстяка.
Фоули отступил и поправил костюм. Толстяк вскинул руки, телохранители отошли назад.
«Эй, всё хорошо! Мои парни просто погорячились!» — Себ не слышал, но был уверен, что толстяк говорит что-то в этом роде. Мистер Фоули пожал плечами.
«Пустяки», — наверное, сказал он. Или: «Поаккуратнее! Мы же не хотим проблем, верно?» Себ не слишком хорошо его знал, чтобы придумывать за него реплики, но главное уловил: красная точка больше не нужна.
Что
А потом один из больших парней достал ствол. Толстяк быстро шагнул за спину второго. Себ навёл прицел на телохранителя с пистолетом. Возможно, это просто угроза, и сейчас Себ одним выстрелом пустит под откос и встречу, и свою работу в корпорации. Толстяк что-то сказал из-за спины. Телохранитель напрягся — и Себ выстрелил ему в сердце. Попал точно — он упал без движения, зато с развороченной грудной клеткой. «М-200» всё-таки перебор, сгодилось бы что-то калибром поменьше.
Второй телохранитель тоже выхватил пистолет, но Фоули не обратил на него никакого внимания. Он опустился к убитому телохранителю, ощупал края пулевого отверстия и засунул внутрь палец. Вытащил. Обернулся снова к толстяку и его охране, но так, что Себ теперь видел его лицо, и медленно облизал окровавленный палец.
Толстяка тут же вырвало, а Фоули развернулся и картинно провёл всё тем же пальцем по шее.
Надеясь, что понял пантомиму верно, Себ закончил неудачную встречу ещё двумя выстрелами.
Интересная штука: после Бирмингема у него руки ходуном ходили. И он тогда сделал над собой серьёзное усилие, чтобы, вернувшись в Лондон, не засесть в пабе с чем-то покрепче пива. А в этот раз — ничего. Он как будто вернулся с очередной операции, может, с миссии «МорВорлд». Просто выполнил свою работу.
Заморачиваться на этот счёт Себ не стал: просто порадовался, что его отпустило. Тем более что ему было чем заняться: в своей квартире на кухонном столе он нашел толстую картонную папку, перевязанную зелёной с серебром ленточкой.
Глава 4
Себ лежал на продавленном диване и в который раз перелистывал бумаги. У Джексона Уилшира больше не осталось от него тайн. Досье, которое прислал Джим Фоули «в подарок», было полным и исчерпывающим. Справка Грега состояла из трёх абзацев, а в папке Фоули было всё: фотографии, начиная с детских, дисциплинарные записи в школьном журнале, табель об успеваемости, характеристики, данные о штрафах за парковку, описание всех мелких проблем, в которые Джексон попадал в университете. А ещё: рекомендации с разных мест работы, ссылки на отзывы его пациентов, расшифровки телефонных разговоров с родителями, братом и бывшей женой, смс-переписка с Эмили.
Его обнажили, расковыряли до самых глубин и разложили перед Себом в виде стопки проглаженных принтером листов.
Читая текст и раз за разом просматривая фото, Себ ощущал что-то вроде тошноты. Зачем Фоули это сделал? Какое ему вообще дело до парня бывшей жены одного из его подчинённых? Паранойя подняла было голову, но Себ долбанул по этой голове воображаемым кулаком и попытался найти разумные объяснения. Пока виделось только два. Первое: заинтересованные сальные взгляды на собеседовании не были частью проверки на стрессоустойчивость, и теперь Фоули таким образом привлекает внимание. Второе: Фоули просто псих со своеобразным чувством юмора и большими возможностями. И, кажется, кучей свободного времени.