Двадцать килограммов неона
Шрифт:
— Может быть, с местными свяжемся? Должен у них быть неон.
— Только не в Сомагане. Тут тебе такого неона дадут… А потом догонят и еще дадут, пока чешуя не облезет.
— Да… К демократам надо пробираться. Пиво, коробка может хотя бы в воздух подняться?
— Кабы могла, я бы так не сел. Сдается мне, придется трансформироваться.
— Упаси боже!
— И языка взять надо будет, не то покажемся местным монстрами какими–то.
— Ладно, надо сначала наружу выглянуть, а там видно будет.
И троица затихла в креслах, ловя отходняк после презервативов.
Послышался треск, грохот, клубы пыли повалили из коридора, ведущего к шлюзу. Сквозь висящую на одной петле дверь протиснулся Иник, доложил:
— Был снаружи, можно выставлять перископ.
— Ты хоть лаз–то замаскировал?
— Со всей возможной тщательностью.
— Лады. Комп, активируй его… погоди, может, секальник какой выпустим?
— Атмосферные мобильные зонды не отзываются.
Сходили, посмотрели. Кассета с аппаратами–шпионами была помята, крышка не открывалась. Если какой–то из них и был жив, то все равно, будет спать, пока не исправят систему поддержки. Заврик с сомнением покачал головой, и вопрос отложили на потом.
Вид снаружи не радовал. Выжженные солнцем горы, узкая долина между двумя хребтами — это они уже видели на подлете. Чахлая растительность жалась к берегам еле струящейся речки. Пейпиво велел компу включить радио — хоть как–то сориентироваться. В рубку хлынул поток уже надоевшей сомагано–бунубадамной бредятины. Комп начал сканирование по всему диапазону — долгий процесс. Заврик как раз зарычал, услышав о гигантской фабрике шнурков для солдатских ботинок, самоотверженным трудом возведенной в рекордно короткие сроки посреди безводной пустыни, когда все забил мощный сигнал на УКВ. Слов нельзя было разобрать, только какое–то переливчатое мурлыканье с присвистом. Комп озадаченно мигнул индикаторами, помедлил секунду: «Сигнал кодирован. Пытаюсь расшифровать… Есть!»
Пошла речь: «Балдак–шесть, Балдак–шесть, отвечайте!» — «Вышли на перевал. Ничего необычного» — «Седьмое отделение?» — «Продвигаемся вверх по долине. Достигли устья ручья Державной Государственности» — «Седьмое! Сержант!» — «Я, господин капитан!» — «Вам — повышенная готовность. Объект упал километрах в трех выше по долине. Ищите обломки, свежевзрытую землю. Экипаж по возможности взять живым. Сержант?» — «Я, господин капитан!» — «Я сказал — экипаж брать живым. За информацию о новом секретном оружии демократов отвечаете головой». — «А если обороняться будут?» — «Немедленно вызывайте подкрепления и сами занимайте оборонительную позицию». — «Ясно». Энтузиазма в голосе сержанта не слышалось.
— Так. — Пейпиво задумчиво поскреб голову — Мы для них, значит, демократы. Это хорошо. До летающих тарелочек они вроде как не додумались.
— При диктатуре летающих тарелочек не бывает — вмешался Кусака.
— Почему?
— Потому что непонятно, значит, есть над чем думать. А думающие субъекты для диктатуры опасны.
— Ладно, хватит туфту гнать. Давай смотреть.
Минут через шесть–семь из–за поворота долины показались солдаты, идущие цепью — пропитанные потом грязно–серые мундиры, запыленные лица, изборожденные светлыми извилинами — пот струился из–под касок. Однако оружие они держали бодро, по сторонам осматривались зорко и внимательно, ноги в высоких ботинках со шнуровкой ставили уверенно. «Кстати нас присыпало. — заметил Заврик — Головорезы отборные. Капитан не зря беспокоился».
Но перископ Иник скрыл на совесть, и воинство, обшаривая цепким взглядом все и вся, проследовало дальше. Комп, не дожидаясь приказа, включил остронаправленный микрофон. Послышались шаги, скрип камешков под ногами, посвист ветра.
«Сержант, — раздался голос, видимо, радиста, шедшего позади — эта осыпь, похоже, свежая» — «Похоже. Свяжись с капитаном».
Капитан выругал сержанта. Взрыва не было, значит, объект сел мягко, а не врезался в скалу. Сержант слушал выволочку, повторяя: «Да, господин капитан. Есть, господин капитан» и кося злыми глазами на съежившегося радиста.
Послышался гул и стрекот, подлетел и завис вертолет. Пилот вышел на связь, сообщил, что вверх по долине — ничего, вплоть до пика Павших Героев. «Не свобода, так павшие герои» — пробурчал Заврик. «А чего ты хотел от Сомагана?» — отозвался Кусака.
В эфире разразилось продолжительное совещание, в конце которого отделению был скомандован привал — при бдительном несении службы — до прибытия специалистов с металлоискателями и прочей аппаратурой. Солдаты спустились к речке, в жидкую тень низкорослых деревьев, сержант выставил часового, а прочие достали из ранцев пакеты, разорвали их и принялись жевать что–то, на вид совершенно безвкусное.
— Нащупают нас? — забеспокоился Кусака.
— Ни в жисть. — успокоил его Заврик — Маскировка–то жива. Разве что сверхчувствительным гравитометром, да и то если фон был снят заранее.
Возник шум, перешедший в грохот — в полукилометре к северу, на противоположной стороне долины, сошел обвал.
— Порядок. — удовлетворенно хмыкнул Пейпиво — Они теперь знают, что обвалы здесь — дело обычное, стало быть, наш — как и все прочие.
Вновь заговорило радио. Специалисты прибудут к утру, отделению ожидать, ночью усилить посты, замечать все необычное.
— Так, — Пейпиво потер руки — или я сам не служил, или эта братия до вечера будет дрыхнуть без задних ног.
— Языка брать будем? — плотоядно поинтересовался Заврик.
— Да, только тихо. Чтобы мозги ему прошмонать, часа хватит. Кусака, готовь свои пыточные устройства, а мы пасти их будем, и чуть что — так сразу.
Так и вышло, как Пиво сказал. Поев, солдаты заправили в ноздри по порции какого–то темно–коричневого порошка и, лениво перебрасываясь фразами, один за другим заснули. Часовому снадобья не дали, но, когда и сержант растекся по подстилке в тенечке, кто–то из товарищей выделил и ему понюшку; часовой тоже зарядился и вскоре составил компанию остальным — мирно посапывал, нежно, как любимую девушку, обняв ружье.
Пейпиво потер руки: «Заврик, тащи станнер!» Тот был уже готов, и через минуту командир с инженером протискивались по узкому проходу наружу, кряхтя от натуги и матерясь на чем свет стоит — парализатор был мощный, дальнобойный, здоровенный и тяжеленный; Кусака же послушал с удовольствием их ругань и принялся готовить ментоскопическую аппаратуру.
Заврик сопя и пыхтя возился с прицелом, а Пейпиво помогал ему наводить станнер на храпевших вразброд солдат. Это было непросто — чтобы наверняка поймать всех в зону поражения, пришлось несколько раз перетаскивать аппарат по шевелящимся камням на крутом склоне, и Пейпиво с Завриком порядком измучились. Наконец, нужная позиция была найдена, Заврик проверял настройку, но тут один из солдат зашевелился, сел, потряс головой, потом поднялся и побрел прямо к ним. Пейпиво взял наизготовку ручной станнер, но солдат просто забрался между камнями и принялся оправляться.