Двадцать лет спустя (с половиной)
Шрифт:
– Сдавайтесь! – шепнул Д’Арнатьян Отосу, и отобрал у того все свои долговые расписки, выпущенные им во время недавней игры в карты.
– И Вы тоже, - или Вас убьют, - просто сказал Потрос, срезая с рукавов Амариса красивые пуговицы из перламутра.
– Сдаюсь! – вскричали Отос с Амарисом, увидев приближающегося Мордаунта, и на всякий случай подняли руки вверх.
– Нихт хенде хох, пленных не брать! – закричал возмущенный Мордаунт. – Ганс, фойя!
– Бах! – и Ганс рухнул с простреленной головой.
– Это наши пленники и мы получим выкуп! – наставительно заметил Д’Арнатьян, ружье которого, словно само выстрелило.
– Ага! Это фаш друг! Я есть знать теперь всех четверых! Ждите, я скоро придти и всех фас бум-бум, ха-ха! Сержант охранять их, головой ответить.
– Иди, иди, фриц вонючий, - сказали все четыре друга.
– Хе, сержант, смотрите, новый журнал «Голубой рейх» за этот год, - сказал Д’Арнатьян, протягивая сержанту журнал «Жизнь монашек», отобранный у аббата Д’Эрблю. Пока тот с увлечением рассматривал журнал, наши друзья сели на лошадей и ускакали прочь.
– Где они? – заорал Мордаунт, размахивая дамокловым мечом в одной руке и разрешением Кромвеля на расстрел любых четверых пленников, в другой.
Сержант не в силах оторваться от журнала лишь промычал что-то в ответ.
Поняв, что четверка друзей смылась, сын миледи вскрикнул так, словно вырвал у кого-нибудь сердце и взмахнул мечом. Голова сержанта покатилась, словно футбольный мяч. Неистовый Мордаунт, вооружившись гранатометом, принялся шнырять в окрестностях, крича время от времени во все горло:
– Герр Д’Арнатьян! Я найти три пистоля, это есть фаши? Итите сюда, я их отдать фам их! – при этом его рука то и дело поглаживала спусковой крючок базуки.
Но наших героев уже не было в пределах досягаемости горла сына миледи. В данный момент они пировали в трактире на берегу моря. Место было пустынно и кроме них и трактирщика никого поблизости не было.
– Что мы будем делать? – спросил гасконец, ловко наколов котлету Отоса с его тарелки на свою вилку. Может, вернемся в Париж?
– Вернуться в Париж, не спася короля, или на худой конец, не узнав, где он зарыл миллион фунтов золотом, вырученных от продажи водки «Королевская», не заплатив к тому же подоходный налог! – возмущенно возразил Амарис, опрокидывая бокал вина, который Потрос за секунду до этого успел налить для себя. – Мы не можем! Мы дали слово! Это выше наших сил! Короче одна из трех последних причин, однозначно!
Д’Арнатьян и Потрос с уважением посмотрели на своих благородных друзей. Не так уж часто они видели (ни разу), как держат свое слово дворяне.
– Выпьем же за слово дворянина, ибо оно крепче, чем ножка табуретки, на которой сидит Амарис, - предложил тост благородный Отос, пиная злосчастную ножку, которую он все это время заботливо подпиливал, делая вид, что о чем-то думает. С громким треском, ножка переломилась, и аббат с громким криком полетел на пол, роняя при этом капкан, который он намеревался подложить Потросу.
Друзья, уже привыкшие друг к другу, как мухи к дерьму, громко заржали, глядя на идиотское выражение на лице Амариса.
– Над чем вы смеетесь, - обиделся Амарис, хватаясь за шпагу. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - многозначительно заявил он, вынимая шпагу из ножен. Ржавый клинок, который аббат не чистил около двадцати с половиной лет, переломился у самого основания, вызвав при этом новый взрыв хохота.
– Я считаю, что хорошо смеется тот, кто смеется как лошадь, - загоготал Потрос.
– Не обижайтесь Амарис, друг мой, - утешил, рыдавший от смеха гасконец.
– Я лично вспомнил, как сломал куличики в песочнице у соседского мальчишки, и смеюсь только над этим.
– А я вспомнил, как продал слепому торговцу дохлую лошадь, выдав ее за спящую, - осушив свой бокал, присоединился к оправданиям благородный граф Де Ла Фер.
– Господи, неужели друзья мои проживут еще много лет? – воздел руки к небу благочестивый Д’Эрблю, но, увидев, что друзья потянулись за своими шпагами быстро добавил, - э-э, проживут еще много лет, так и не обратясь к Господу?
Друзей несказанно поразила такая набожность и, руководствуясь благородными порывами своей души, все встали на колени и обратились к небу:
– Господи, помоги нам узнать, где король Карл зарыл миллион фунтов золотом, вырученных от продажи водки «Королевская», укрыв их от налоговой инспекции! – как один, одновременно помолились все трое.
– Ну что ж, мы вновь вместе! – подытожил за всех Д’Арнатьян. – Сейчас поздно, пора спать, а завтра в путь!
Все согласились и легли спать, за исключением Амариса, который достал листы ватмана, цветные карандаши и принялся рисовать что-то бурча под нос, видимо молитвы.
Глава 30.
На следующее утро наши друзья, заботясь о здоровье трактирщика, решили его не будить и не платить за ночлег. Но хозяин оказался крепким орешком и поджидал их внизу с длинным, свернутым в рулончик счетом за оказанные услуги.
– Слушай, Потрос, мы, что тут месяц жили?
– спросил Д’Арнатьян, увидев сумму в счете.
– Инфляция, - оправдывался хозяин.
– Да я тебя … - начал было Д’Арнатьян, но тут Амарис что-то прошептал ему на ухо и гасконец мгновенно успокоился.