Двадцать один день

Гениальный Идиот

Паук молчал, бессознательно теребя пальцами кусок цепи, соединявший стальные браслеты наручников. Кагами нервничал, Аомине ждал, и только по безмятежному лицу Имаёши невозможно было ничего разобрать.

– Ну что ж, – после некоторой паузы вздохнул детектив. – Государственный защитник придёт в течение часа, тогда продолжим. – Он развернулся к двери и ухватился за ручку.

– Постой, – едва слышно проговорил Ханамия, и Кагами заметил, как он ожесточённо кусал губы.

Имаёши обернулся, удивлённо приподняв бровь.

***

Обратная дорога

до больницы, в отличие от дороги в полицейский участок, прошла практически в абсолютной тишине. Тайга страшно устал, у него снова заныло плечо, пусть не так сильно, как с утра, но всё же ощутимо, да к тому же голова раскалывалась то ли от постэффектов отравления угарным газом, то ли от обилия информации и мыслей, которые в этой голове вертелись, словно бетон в цистерне бетономешалки. И от этих самых мыслей Тайга чувствовал куда большую психологическую усталость. Хотелось просто не думать, поэтому он молчал. Молчал и Аомине, внимательно глядя на дорожное полотно и периодически вздыхая на слишком затянувшийся, по его мнению, красный сигнал светофора. Думал, наверное, над тем, что рассказал Паук, пока они не уехали обратно в госпиталь, чтобы уложиться в отведённые врачом три часа, строил гипотезы относительно того, что они не успели услышать, ведь Ханамия, сдав Накатани, Такеучи и Харасаву, имени главного заказчика назвать так и не успел. И Аомине был раздосадован, что им надо возвращаться, хотя Имаёши и обещал ему отзвониться и описать всё в двух словах, как только допрос закончится.

У Тайги не было сил думать. Он просто смертельно устал. С удвоенной силой вернулась утренняя апатия и желание поскорее заснуть, поэтому, когда они остановились на небольшой больничной парковке, Тайга вышел из машины почти сразу и сообщил Аомине, что пойдёт прямо в палату. Тот кивнул, сказав, что сходит за врачом и тут же вернётся.

Тайга увидел его, едва вышел из лифтового холла на своём этаже. Кисэ стоял у автомата с кофе и самозабвенно выбирал напиток, прикусив кончик большого пальца левой руки. Тайга даже не сразу понял, что им двигало в тот момент. Куда делись усталость и апатия? Откуда вдруг взялись силы на то, чтобы в несколько шагов преодолеть расстояние между ними? Почему не болело плечо, хотя он до скрипа сжимал в кулаки пальцы? И зачем в голове шипящей радиоволной звучало «хитрый», «скользкий», «совсем не тот, кем хочет казаться»?

– Кагами-чи! – воскликнул Кисэ, обернувшись к нему и ловко выудив из автомата горячий чёрный кофе. – Хвала богам, ты вернулся! Тацу-чи очень нервничал, когда мы вернулись, а тебя нет. Он ведь уехал всего на несколько часов, а так всё время был с тобой. Не спал целые сутки, представляешь? – принялся рассказывать он, вертя в длинных пальцах банку. – Приехал, а в палате пусто. А потом врач сказал, что Аомине-чи забрал тебя на допрос, и мы немного успокоились. Кагами-чи? – Кисэ посмотрел на него вопросительно и чуть обеспокоенно. – Ты плохо себя чувствуешь? Тебе помочь?

Тайга схватил его за грудки и со всей оставшейся силы припечатал о стену, так что Кисэ ударился затылком, зажмурился от боли и рвано выдохнул выбитый из лёгких воздух. Банка с кофе выпала из рук, и длинные пальцы Кисэ стиснули Тайгины предплечья в отчаянном жесте.

– Кагами-чи, ты чего? – прохрипел он, судорожно пытаясь вдохнуть.

– Предатель! – рявкнул в ответ Тайга. – Продажная тварь. Сколько они тебе заплатили, чтобы ты нас сдал?!

– Кагами-чи… –

Кисэ зажмурился сильнее, и Тайга почувствовал, как под пальцами часто-часто бьётся сердце.

– Тайга! – послышался откуда-то издалека голос Тацуи, и Кагами повернулся на звук.

Химуро поспешно подошёл к ним, схватив Кагами за здоровое плечо и пытаясь оттолкнуть его от Кисэ, однако Тайга вцепился во врага мёртвой хваткой и продолжал давить, не обращая внимания ни на Химуро, ни на резкую боль в плече. Сейчас цель у него была только одна – выбить признание из мерзавца любыми способами.

– Отпусти его, Тайга, – проговорил Тацуя, пытаясь встать между ними, – немедленно отпусти. С чего ты так завёлся?

– Он предатель, вот с чего! – рыкнул Кагами, на мгновение переведя сверкавший яростью взгляд на товарища.

– С чего ты взял? – чуть удивлённо ответил Химуро, продолжая упираться рукой в его правое плечо.

– Больше некому! – ответил Тайга, злобно посмотрев на Кисэ. – Паук сказал, что это не Аомине. А ещё он сказал, что предатель хитрый и скользкий. И что он не тот, кем хочет казаться. Никого не напоминает?

– Такое описание подойдёт кому угодно, – возразил Химуро. – Мне, например. Или Алекс. Или Момои. Даже Такао-сану. Паук наверняка хотел просто над тобой поиздеваться.

– Это он, я знаю, что это он! – рычал Кагами сквозь плотно сжатые зубы. – Мы с Киёши рассуждали логически, и…

– Успокойся, Тайга, не теряй головы! – в голосе Тацуи промелькнула просительная интонация, он попытался повернуть Тайгу к себе. – Вернись, пожалуйста, в палату. Тебе нельзя напрягать плечо, разойдутся швы.

– Не трогай меня, Тацуя! – взвился Кагами, сбросив его руку с плеча и чуть оттолкнув друга в сторону. – Я сам разберусь. Я его в клочки порву. Это всё из-за него. Он сдал нас. И из-за него подопечный… Что ты молчишь, чёрт бы тебя побрал?! – Тайга сильнее сжал джемпер на груди Кисэ в кулак и ещё раз хорошенько приложил того о стену затылком. – Какого дьявола ты молчишь?

Кисэ действительно молчал, упрямо поджав губы и бросив странный взгляд сперва на Тацую, потом на Кагами. Молчал, тоже сжав кулаки и стиснув зубы. Молчал и не сопротивлялся. Не опровергал и не пытался ничего объяснить. И это раздражало больше всего.

– Так, а ну разошлись! – скомандовал кто-то. Тайга обернулся и увидел стоявшего рядом Аомине. – Кагами, марш в палату вместе с врачом.

– Он предатель!

– В палату, сказал! – Тонкие брови Аомине воинственно нахмурились, а мощные руки уперлись в бока. – У тебя, вон, шов разошёлся. – Он указал на небольшие пятна крови на футболке Тайги. – Ты тут кулаками размахался, а влетит мне, что я тебя в участок возил. Так что пошёл в палату. Я здесь разберусь.

Тайге оставалось только послушаться. Он разжал кулаки, и Кисэ устало привалился к стене, всеми силами стараясь не осесть на пол и потирая ушибленный затылок, Тацуя подхватил его под локоть и помог устоять. Под суровым взглядом Аомине Кагами побрёл к двери своей палаты, где его уже ожидал врач, медицинская сестра спешила по коридору с набором для перевязки в руках. В створ закрывавшейся двери палаты, Кагами услышал, как Аомине грозно поинтересовался: «Вы что тут устроили?» – и перебивший его воспитательный порыв звонок телефона. А потом тихий, упавший голос Кисэ: «Тацу-чи, думаю, нам надо поговорить». И глухой, совсем незнакомый голос Тацуи: «Зачем ты это сделал, Рёта?»