Двадцать один день

Гениальный Идиот

– Ишь, какой привередливый! – фыркнул Тайга.

– Пойдём, – покачал головой Такао, поставив на поднос чашечку с зелёным чаем.

Психический послушно сидел за столом и ждал. Такао поставил перед ним поднос и внимательно следил за реакцией. Голубые глазищи быстро окинули содержимое подноса, дурик чуть кивал, скользя взглядом от одной тарелки к другой, затем поднял взгляд на доктора и несколько секунд смотрел тому в глаза.

– Приятного аппетита, Куроко-кун, – улыбнулся Казунари. – Ты ведь справишься сам? Нам с Кагами-куном надо побеседовать.

Дурик

утвердительно кивнул и схватил бледными пальцами палочки.

– Чем больше на вас смотрю, док, тем больше убеждаюсь, что вы – волшебник, – восхитился Тайга, когда они стояли коридоре. – Он с вами как шёлковый!

– У меня богатый опыт общения с аутичными людьми. Но, что ещё важнее, у меня есть желание, – проговорил Такао, глядя в бордовые глаза. Взгляд его был жёстким и колким, как у хищной птицы. – А вот у тебя, как я посмотрю, желания нет вообще.

– Ну, я, как бы это сказать… – замялся Кагами. – Я немного побаиваюсь всяких психических и умственно-отсталых. А этот парень в конец припадочный. У него крайняя форма этого вашего аутизма, наверное.

– Хочешь знать, почему он раскачивается и затыкает уши, когда ты на него орёшь дурниной? Попробуй, когда вернёшься домой, запереться в кухне, вывернуть на полную громкость радио, открыть все краны, включить кухонный комбайн и заодно противопожарную сирену. Тогда поймёшь, что у него в голове творится. А когда ты к нему прикасаешься без предупреждения – это как потереть раздражённую кожу наждачной бумагой. И вот ещё что, – произнёс после небольшой паузы Казунари, прищурившись, отчего по спине Тайги пробежал неприятный холодок, – ты в своей жизни не видел никогда на самом деле припадочных и умственно-отсталых, которые не способны самостоятельно не то что одеться, но даже отправить естественные нужды, а ещё катаются по полу, размазывая по всей комнате содержимое своих памперсов.

Кагами молча хлопал глазами, не в силах произнести ни слова.

– У этого парня, – Такао указал на прикрытую дверь, – в отличие от других аутичных пациентов, очень высокий уровень интеллекта, и он полностью себя обслуживает. У него просто проблемы с самовыражением и интерпретацией собственных эмоций. Поэтому чтобы я не слышал больше в отношении него «психический», «припадочный» или «умственно-отсталый». Это понятно?

– Понятно, – глухо отозвался Тайга. – Простите, док. Наверно, я действительно не подхожу для этой работы. Только не думайте, что мне не жалко было сегодня этого дурика. Я ведь пытался его и покормить, и выгулять. Но он упёрся рогом, и хоть ты тресни. А вы из меня какого-то изверга делаете, честное слово…

– Вызвать чувство вины – лучший способ записать информацию в оперативной памяти надолго, – неожиданно по-доброму улыбнулся Казунари. – Я ведь психиатр, ты не забыл? – иронично добавил он.

– Теперь буду начеку, – буркнул Кагами, сдерживая улыбку. – Какие указания-то дальше, док?

– Идти домой и изучать досье, – вновь улыбнулся врач, отдавая своему новоиспеченному протеже папку. – У меня дежурство, я заберу у него поднос и присмотрю за ним до отбоя. А ты, уж будь так добр, не ленись и прочитай.

– Есть, сэр! – откозырял, как бойскаут, Тайга, как можно незаметнее протиснувшись в комнату, схватил свой рюкзак и толстовку и ретировался, бросив опасливый взгляд на преспокойно ужинавшего дурика.

***

Кагами

втащился в квартиру, захлопнул дверь и привалился к ней спиной, судорожно прижимая к груди досье на подопечного. Причина, по которой он всё-таки открыл глаза, а не сполз на пол и не уснул прямо на коврике у двери, состояла в том, что в доме не было привычной уже смеси запахов сигарет и алкоголя. Вместо этого из кухни тянулся призывный аромат съестного. Тайга невольно улыбнулся: Тацуя, конечно, был засранцем, но засранцем, поддающимся внушению. По запаху определив, что на ужин его ждёт незатейливая, но добротная паста с томатным соусом, хозяин квартиры скинул обувь, стащил через голову толстовку и, прихватив-таки злосчастную папку, пошёл на запах.

Как и предполагалось, Химуро колдовал у плиты, ради такого случая торжественно нарядившись в клетчатый передник, то и дело обжигаясь, чертыхаясь и хватаясь за уши в надежде остудить пальцы. На сковороде жалобно булькало что-то, отдалённо напоминавшее острый томатный соус, и Тайга мысленно присвистнул, сообразив, что товарищ решился приготовить его самостоятельно из настоящих помидоров, вместо того чтобы воспользоваться покупным. Неслышно проскользнув на кухню, Тайга уселся на стул и не без удовольствия пронаблюдал интереснейшую сцену с откидыванием пасты в дуршлаг, после которой Химуро облегчённо выдохнул и, оперевшись бедром о разделочный стол, вытер со лба проступивший пот. Кагами показалось, что более подходящего времени выразить своё восхищение может не представиться, поэтому громогласно изрёк: «Пахнет вкусно!», заставив «отчаянную домохозяйку» подпрыгнуть на месте и резко обернуться.

– Нельзя же так пугать! – рыкнул тот, снова принимаясь за соус. – Ты рано, – добавил Тацуя через несколько секунд уже спокойнее. – Я не ждал тебя до одиннадцати.

– Отпустили пораньше, – отозвался Тайга и, вспомнив свой «самый ужасный день в жизни», нахмурил раздвоенные брови.

– Отличился или напортачил? – хмыкнул Химуро, победоносно выключив плиту и разложив по тарелкам макароны и соус.

– Скорее второе, – сознался Кагами и уставился на поставленную перед ним тарелку с ужином. – Не поверишь, даже есть не хочется.

– Это что же такое могло произойти, что Кагами Тайга отказывается от ужина? – скривился Химуро, подозрительно уставившись на приятеля. – Не бойся, это съедобно. Даже не так плохо на вкус, как на вид, – добавил он и отправил в рот наверченные вокруг вилки макароны.

– Верю, – кивнул тот и осторожно отодвинул от себя тарелку. – Просто кусок в горло не лезет.

– Как хочешь, мне больше достанется. – Тацуя пододвинул к себе тарелку приятеля, обиженно поджав губы.

– Не обижайся, – примирительно начал Кагами. – Просто сегодня всё как раз и началось из-за еды, и я теперь на неё даже смотреть не могу.

– Твой нервический закидал тебя тухлыми помидорами? – вскинул бровь Химуро.

– Он не мой! – возмутился Тайга, почесав затылок. – Представляешь, он всё ест с разных тарелок. Рис отдельно, мясо отдельно, овощи отдельно, – принялся рассказывать он после короткой паузы. – Концепция салата ему, видимо, не знакома. А я завтрак, как привык, свалил на одну тарелку. Ну, он и устроил припадок, отказался есть вообще, до самого вечера, пока не пришёл док и не втолковал мне, что к чему.

– Тот самый врач, который хотел тебя отмазать от этой практики? – уточнил Тацуя.