Дважды возрожденный
Шрифт:
Камни с сухим треском ударились о скалы вокруг нападающего.
– Ой!
– взвыл я, чуть не ослепнув от яркой вспышки, и вскочил на ноги, яростно потирая руками глаза.
Приоткрыв режущие от света глаза, вижу, что на месте тараканоносца бушует уже стихающий океан синего пламени, выбрасывающий в стороны небольшие протуберанцы.
Вот тебе и примитивное оружие.
Вот тебе и беззащитные гномы, которых мы должны защищать.
Да мы со всем своим арсеналом и выеденного яйца не стоим по сравнению с одной такой пращей.
Огонь спадает, и на
– Вот и все!
– подумал я огорченно вслух.
– Поджарят, как свинку. Только пучка укропа во рту и яблока в заду хватать не будет для полноты картины.
Не отрывая взгляда, как завороженный слежу за гудящими кругами над головами гномов.
– "Как зонтики", - выскакивает глупая, вызванная животным страхом мысль. Дергаться куда-либо нет смысла. У этого оружия область покрытия как у небольшой ракетной установки.
Вращающиеся кожаные петли замедлили скорость и через секунду опали в ловко подставленные руки гномов.
Один из них призывно махнул рукой. Значит, жарить меня не будут. Мелочь, конечно, но приятно.
– Привет!
– говорю я, подойдя поближе. Дрожащий голос явно выдает мое волнение. Автомат как бы сам по себе поворачивает голову в сторону машущего, а палец невзначай оказывается на курке.
– Здравствуй, человек!
– неожиданно радостно приветствует меня гном. Его спутники дружно кивают головами. Мол, присоединяемся к приветствию.
В очередной раз задаю себе вопрос, откуда они знают русский язык.
– Проходи. Присаживайся, - радушно предлагает гном привычно сипящим голосом.
– Гостем будешь.
Под действием его дружелюбного тона напряженный до одеревенения указательный палец правой руки медленно сползает с курка.
До сих пор мы почти не разговаривали с гномами. Исключением были только гном, встретивший нас после прибытия в этот мир, и еще парочка, решавшая судьбу нерасторопного Стаса.
Гномы подвинулись, освобождая мне место в круге. От запаха плесневелого сыра и непонимания происходящего кружится голова. Сажусь на плоский камень и осматриваю хозяев. Раньше они мне казались все одинаковыми, но при таком их количестве уже заметна разница в лицах. Одеты все практически в одно и то же длинные черные кожаные плащи, длинные сетчатые рубахи и широкие кожаные штаны, из-под которых выглядывают грубые ботинки на толстой подошве.
– Как дела?
– поинтересовался гном в традиционно длинном кожаном плаще с изящной каменной застежкой у горла, сидящий справа.
– Давно за нами идешь?
– От шахты, - решил я говорить правду.
Гномы переглянулись и что-то тихонько буркнули друг Другу. Гномий язык я слышу впервые. Отдельные слова в нем совершенно не выделяются. Больше это похоже на бульканье кипящего супа. Только громче и яснее.
– Зачем?
– Надоело жить в неведении!
– резко выпалил я в лицо спросившему.
– Туда нельзя. Сюда нельзя. За неповиновение смерть... Надоело.
– Я в сердцах пнул большой камень ногой.
– Сплошные табу... Марионетки, блин, какие-то. Ни шагу в сторону от Договора. Мои друзья гибнут непонятно за что.
– Перед глазами всплыл расплавленный холм и искривленный ствол автомата как надгробный крест, торчащий из каменной могилы.
– Понятно, - кивнул головой тот же гном.
– Ты хочешь все знать?
– Да!
– выпалил я.
– Хочу!
– Тогда слушай.
Я сижу и глупо хлопаю глазами, как средневековый крестьянин, впервые услышавший, что земля круглая, а не плоская или какая-то еще и что, оказывается, слоны ее не держат на своих спинах, а по ней бегают. Все оказалось значительно сложнее, чем мы думали.
Я попытался разложить в голове по полочкам услышанное.
По словам гномов, или, как они себя называют, копачей, с ударением на первом слоге, выходит, что мы находимся в одном из многих миров, связанных друг с другом.
Нет, неправильно.
Миры - гномы называют их срезами - даже не связаны, а скорее совмещены в одну точку пространства. Выходит, что сотни миров как бы спрессованы вместе, но в то же время друг с другом никоим образом не пересекаются.
Бред какой-то получается... Вместе, но врозь.
По словам рассказчика, когда-то все было по-другому. Миры стояли врозь и были разнесены по пространству. Но Мастера - гномы произносят это слово тихо и с почтением - зачем-то решили слить срезы воедино и связать их Столбами. Это что-то вроде энергетических захватов, или нитей, удерживающих миры вместе. Столбы явно не видны, но в каждом срезе в точке прохождения Столба находится Артефакт. На этом срезе Артефактами являются залежи особой руды. На другом срезе это может быть озеро целебной воды или область каких-то природных аномалий.
Каждый срез - это независимый мир со своим населением, очень разнообразным по своей природе, с биосферой, законами и правилами жизни. Жители некоторых срезов могут переходить в другие миры. Гномы говорят, что ничего сложного в этом нет. Нужен лишь кто-то, чтобы показать и объяснить процесс. "Все дело в видении" - именно так сказал один из них. В процессе перехода есть один нюанс - его нельзя совершать рядом со Столбом, иначе попадешь неизвестно куда. Делавшие такое никогда назад не возвращались.
Специфика срезов такова, что нельзя переходить в тот мир, в который захочешь. Существует определенная последовательность. Это как колода карт, из которой можно брать их лишь по одной. Нельзя с верхней карты перескочить на последнюю. Сперва необходимо по одной переложить все карты, лежащие между ними. И только тогда ты окажешься на нужном тебе срезе.
Этот срез не является домом копачей. Они - обитатели соседнего, можно сказать, верхнего мира, если продолжать аналогию с карточной колодой. Сюда они приходят лишь за рудой.