Дважды возрожденный
Шрифт:
Меч вошел в тело, как нож в масло, и рассек противника до паха. Приземляюсь я на четвереньки и опять бросаюсь вперед, оставляя за спиной извивающееся в конвульсиях тело. На втором шаге чувствую режущую боль в левом бедре, вижу распоротую штанину, уже успевшую пропитаться кровью. Плохо! Противник успел задеть меня шипом, расположенным на конце хвоста. Это существенно скажется на моей подвижности. Теперь о беге не может быть и речи. Ну что ж, придется идти другим путем.
От удара плечом покосившаяся дверь черного хода слетает с петель, а замок, до сих пор обеспечивавший
– Он в доме!
– звучит уже за спиной взволнованный голос, - Он сейчас вырвется из кольца.
– Сети бросайте! Сети!
– вторит ему бас откуда-то сверху.
– Уйдет ведь!
Оставляя за собой кровавый след, я быстро иду по коридору.
Из-под ног в разные стороны метнулась стайка кошек, бросая в мою сторону недовольные взгляды за нарушение брачного ритуала.
Стены коридора изобилуют дырами от отслоившейся кусками штукатурки и надписями, в подробностях описывающими, кто кого и сколько раз любит. В углу белоснежным холмиком валяется кучка использованных шприцев. Резкий застоявшийся запах мочи режет обоняние.
Несмотря на абсолютную темноту, царящую в подъезде, я с легкостью нахожу лестницу, ведущую вверх. Через мгновение я уже поднимаюсь по некогда мраморным ступеням.
Наверное, в своей молодости этот дом выглядел весьма шикарно, не так, как сейчас.
За спиной вспыхивает тусклый свет. Похоже, преследователи шлют впереди себя светляков.
– Он убил Нокса!
– Злобный вопль достигает моих ушей.
– Надеюсь, что не только его, - шепчу сам себе.
Вот и площадка пятого этажа.
Ударом ноги выбиваю небольшое подслеповатое окно на уровне пола. Слышно, как осколки стекол со звоном бьются об асфальт. Еще удар, и вслед за стеклами отправляется прогнившая рама. Чтобы протиснуться в окно, мне приходится стать на четвереньки. Мой беззащитный зад, красующийся на фоне облупленной стены, представляет собой замечательную мишень. Мысль об этом мне не понравилась, и я усиливаю свои потуги. Наконец я выскальзываю из оконного проема и зависаю, удерживаясь одними ногами за верхнюю кромку окна, над уже успевшим надоесть проулком. Подо мной мелькнул силуэт последнего преследователя, скрывшегося в подъезде.
– Дилетанты!
– презрительно хмыкаю я.
– Толпой за мной бегают.
Мои глаза тем временем осматривают окружающее меня пространство.
– А вот и он!
– Наконец я рассмотрел туго натянутый провод в паре метров от меня, идущий вниз вдоль стены дома. Назначение этого провода осталось для меня загадкой, но в данный момент меня интересует лишь факт его наличия.
Изо всех сил отталкиваюсь и удачно цепляюсь лепестком гарды за туго натянутый провод. Стараясь погасить поперечные колебания с ускорением, подгоняемый ветром и силой тяжести, скольжу по нему к земле. Нижняя точка крепления провода расположена очень удачно - у противоположного конца проулка.
– Вон! Вон он!
– бьет по спине злобный крик. Пусть орут, главное, чтобы не догадались провод перерезать.
Земля приближается, и я выставляю ноги вперед, готовясь к столкновению. Удар оказался неожиданно сильным, я даже теряю равновесие и кубарем качусь по земле. Возможно, дело не в силе удара, а в раненой ноге, слабеющей с каждой минутой.
Вскочив на ноги, взмахом меча разрубаю провод. Противника, последующего за мной, ждет неприятный сюрприз. Как бы в подтверждение моей мысли в глубине темного проулка раздается грохот переворачивающихся многострадальных мусорных баков и отборная ругань.
– С приземленьицем!
– с улыбкой машу силуэту, копошащемуся в горе зловонных отходов.
Убыстряя шаг, я тороплюсь покинуть этот район. На ходу обдумываю произошедшие события. Этой ночью я впервые из охотника превратился в жертву. Чужие довольно умело расставили ловушку, и если бы не моя прыть, то гореть бы мне сейчас на костре. Мотнув головой, отгоняю мрачное видение коптящего пламени.
Жаль, что остался без щита, полезная вещица была. Ну ничего. Главное, что сам остался жив.
Еще несколько шагов, и я оказываюсь на тротуаре хорошо освещенной улицы. Справа поблескивает огнями вывески небольшой круглосуточный супермаркет, заманчиво предлагая взять что-нибудь перекусить. Мысль о еде вызвала жадное спазматическое бульканье в желудке.
Лезвие меча с шелестом прячется в рукоятке, а та, в свою очередь, устраивается на поясе брюк, стеснительно скрываясь под широкой полой плаща. С правоохранительными органами я ссориться не собираюсь...
На всякий случай сканирую местность. Все нормально. Теперь можно подумать о еде и ночлеге. Брезгливо осматриваю выстроившиеся в ряд безликие панельные девятиэтажки на другой стороне улицы. Нет, в этих скворечниках я сегодня селиться не буду. Надо поискать что-нибудь поприличнее в более престижном районе.
Прихрамывая, подхожу к обочине и верчу головой в поисках машины. Как бы в такт моим мыслям из-за угла показывается новенькая синяя "мазда". Прорезая осеннюю ночь спящего города мощными фарами, она промчалась мимо меня, обдав веером брызг из лужи на обочине.
– Гад, - совершенно беззлобно шепчу вслед удаляющейся иномарке.
Глупо было ожидать, что водитель остановит машину ночью в таком районе, тем более что мой потрепанный вид абсолютно не внушает доверия.
Несколько минут уходит на то, чтобы вернуть себе человеческий вид. Увы, плащ, очищенный от налипшего мокрого мусора и какой-то дряни, лучше выглядеть не стал. Оглядев себя с ног до головы, обреченно вздыхаю.
Возле супермаркета на небольшой стоянке пристроились два автомобиля. Может, на этот раз повезет. Я не спеша направляюсь в их сторону. Раненая нога при ходьбе создает массу неудобств. Края раны хоть уже и начали затягиваться, но пульсирующая боль никак не хочет униматься и при каждом шаге пронзает тело словно раскаленной иглой. Сейчас главное хорошо поесть и отдохнуть, и к утру от раны только шрам останется.
Что-то подсказывает мне, что такая глубокая рваная рана не должна так быстро заживать, что это ненормально, но я отмахиваюсь от надоедливо кружащих в голове мыслей.