Две чаши весов
Шрифт:
— Сомневаюсь, что она в чем-то таком разбирается. Даже не знает, откуда берутся яйца. И вообще, что она могла знать, если никуда не выходила из дома? — сказал Боб, обращаясь к Хосе, который явно нервничал. — Двадцатипятилетняя девушка, красивая, трудолюбивая, живет в Лондоне, а ведет себя, как настоящая затворница...
— Но она же встречалась со своим Робин Гудом... или Гейвудом?!
— Познакомилась с ним месяц назад. До этого она все время была занята учебой.
— Ты же хотел, чтобы я работала в банке,
— Да. На уме у нее одни экзамены. Она же по вечерам учится.
— Экзамены? — Не веря услышанному, Хосе повернулся к Лилит и посмотрел на нее с удивлением. — Ничего об этом не знал.
— А откуда тебе знать? — Осборн посмотрел на Хосе с превосходством. — А я ни разу не подал этому Гейвуду руки, не говоря уже о том, что не перекинулся с ним и парой слов.
Хосе сидел, уставившись в стол.
— Ты любила его? — не поднимая глаз, обратился он к Лилит.
Она прижала ладони к пылающим щекам.
— Мне... казалось, что любила.
— А сейчас?
— Сейчас совсем другое дело! Будь он...
— Вот видишь! — воскликнул Осборн. — Она наивней, чем цыпленок. Удивляюсь, как подонок мог показаться ей приятным, — произнес отец с брезгливой гримасой.
— Что было, то было. — Лилит от волнения поднялась. — Конечно, этот тип постоянно темнил, никогда ни о чем не заикался... — Девушка признавала свое простодушие. Вообще, как могло случиться, что она согласилась отправиться с ним на побережье? Уму непостижимо! А тихоня в один вечер превратился в монстра...
— Он назвал тебя подстилкой, — напомнил Хосе. — Перечислял мужчин, с которыми...
— О господи! Моя маленькая Лилит... — Невозмутимый Осборн превратился в разгневанного отца. — Я прикончу его!
— Нет уж, это сделаю я! — Побледнев, Хосе вскочил со стула и сжал кулаки.
— Куда ты собрался? — в тревоге спросила Лилит.
— Разыщу этого Робин Гуда, — бросил он через плечо, — и разобью о его зубы ту самую гитару!
— Подожди меня, сынок! — Англичанин тоже вскочил на ноги. — Я знаю, где его найти.
— Остановитесь! — вскрикнула Лилит. — Пожалуйста...
Мужчины не обращали на нее внимания.
— Ты ведь Хосе, верно? — Осборн протянул ладонь и крепко пожал руку молодого человека. — Можешь называть меня Бобби. Так зовут меня друзья.
Хосе на мгновение задумался, затем глаза его потеплели.
— Отлично, Бобби! Мои друзья называют меня Малыш.
— Малыш? Это что-то да значит! — Светлосерые глаза англичанина оценивающе оглядели крепкую фигуру Хосе.
— Ничего не значит, — вмешалась Лилит, побледнев от волнения. — Ничего не значит... Вернитесь!
Но мужчины уже уходили. Она смотрела на две удаляющиеся фигуры. Оба крепкие, атлетически сложенные и, как ей показалось, воинственно настроенные, словно перед встречей с опасным преступником.
Лилит догнала их у выхода из гостиницы. Хосе, придерживающий дверь, увидя ее, застыл.
— Это мужское дело, красавица.
— Не понимаю, как ты можешь так говорить! — возмутилась она. — Черт возьми, это дело касается меня.
И в этот момент через стеклянную вращающуюся дверь она увидела Берта, стоящего у края тротуара и расплачивающегося с таксистом. В твидовом костюме он выглядел менее опереточно, чем вчера. Внезапное появление перед ним старшего инспектора Осборна, видимо, было для него настоящим шоком. Физиономия, на которой багровел здоровенный синяк, перекосилась.
— Извини, красавица!
Хосе тоже увидел Берта и преградил Лилит дорогу. Однако она проскользнула у него под локтем и выскочила на тротуар. К этому моменту такси уже укатило. Отец и Хосе подошли к Гейвуду. Редкие прохожие с любопытством посматривали на разгневанных мужчин, но никто из них не остановился.
— Что вам нужно? — угрюмо прорычал Берт, когда Лилит приблизилась к мужчинам. — Нам не о чем разговаривать.
— Ты в этом уверен? — злобно прошипел испанец.
— Пожалуйста, Хосе...
— Замолчи, девонька! — остановил ее отец и обратился к Хосе: — Однако, сынок, она права. Здесь не то место, где можно разобраться в клевете.
— Почему же? Давайте, действуйте! — взвизгнул Берт. — Пускайте в ход свои кулаки. Для меня это будет неплохой рекламой, особенно когда я расскажу на суде об этой драной кошке. Представляю, с какими заголовками выйдут газеты...
Лилит увидела, что Хосе вот-вот ударит обидчика, и попыталась разнять мужчин, но отец схватил ее за запястье.
— Так уж и быть, мы и здесь готовы выслушать твои извинения, — обратился он к Берту, отстраняя дочь.
— Никаких извинений!
— Дайте-ка я врежу ему! — не выдержал Хосе.
— Нет! — вскрикнула Лилит, но слова отца заглушили ее голос.
— Не упрямься, дружок, тебе же будет лучше.
— Отец, не называй его дружком...
— Перестаньте молоть чепуху. — Берт посмотрел на часы. — У меня сейчас должна состояться встреча...
— Тогда поторапливайся с извинениями, — гаркнул Боб и взглянул на кулак Хосе. — А то будет поздно.
— Не дождетесь!
— Или я услышу извинения или немедленно позвоню твоей жене.
— Отец! — снова закричала Лилит. — Не надо этого делать!
Хосе медленно опустил кулак.
— Да, она права, это причинит неприятность ни в чем не повинной женщине.
— Пришло время, чтобы она узнала, — возразил Боб и снова обратился к Берту. — Мне все ясно. — Он достал из кармана две квитанции. — Вот это гостиница «Бристоль» в позапрошлом году. А вот гостиница «Атлантик» прошлым летом. А на той неделе пляжи Картахены с моей маленькой Лили...
— Остановись, прошу тебя, отец...